Король-Демон

– Две недели назад мы арестовали вожака ячейки. Эта женщина знала о структуре организации и ее планах больше, чем все, кого я допрашивал раньше. Она рассказала, что наступательная политика Товиети сосредоточена в двух основных направлениях. Первое, имеющее дальний прицел, заключается в продолжении террора в надежде, что император закрутит гайки и примет карательные законы. Это пробудит гнев самых широких слоев населения, что, в свою очередь, приведет к усилению репрессий – и так будет продолжаться до тех пор, пока чаша терпения не переполнится и не начнется новое массовое восстание.

Вторым направлением, призванным решить непосредственные задачи, является физическое устранение приближенных императора, но не всех, а лишь некоторых. Я пытался выбить из этой женщины имена предполагаемых жертв, но она ответила, что этот план еще находится в стадии обсуждения. Однако у нее вырвалась фраза, что целями Товиети станут, цитирую дословно, «люди вроде этого проклятого богами золотоволосого дьявола Дамастеса Прекрасного, один раз уже нанесшего нам сокрушительный удар, а затем помогшего императору расправиться с Тхаком. В первую очередь мы расправимся с ним и – да простит меня графиня – с его стервой-женой».

– Но... но почему? Мы здесь ни при чем! Чем, например, виновата я? – спросила Маран, пытаясь унять дрожь в голосе.

– Быть может, потому, что вы лучше, богаче, умнее их? Не знаю. Почему чернь ненавидит тех, кто стоит над ней?

– Вовсе не обязательно, – возразил я, вспоминая крестьян, рядом с которыми рос и трудился бок о бок еще мальчишкой.

– У моих родителей была торговая лавка, и я не помню, чтобы нас кто-нибудь ненавидел или мы сами кого-то ненавидели, – задумчиво произнес Кутулу. – Но это к делу не относится. Я счел своим долгом вас предупредить. Лично мне очень хотелось бы, Дамастес, чтобы император пересмотрел свое отношение к тебе и вернул Красных Уланов. Если что, оборонять этот дворец будет очень нелегко.

– У нас есть стража.

Кутулу начал было что-то говорить, но я покачал головой.

– Так или иначе, будьте осторожны – это относится к обоим, – сказал Кутулу, поднимаясь с кресла. Только теперь он вспомнил, что продолжает сжимать пакет. – Ах да, это подарок. Для вас двоих. Нет, пожалуйста, разверните его после моего ухода.

Казалось, маленький человечек торопится уйти. Мы проводили его до дверей. Как оказалось, Кутулу приехал в сопровождении лишь двух стражников.

– Кутулу, – заметил я, – наверное, мне тоже следует тебя предостеречь. Ты для этих безумцев еще более желанная цель, чем я.

– Естественно, – безмятежно согласился он. – Но кто знает, как я выгляжу? Кто помнит меня в лицо?

– Еще один вопрос, – сказал я. – Тебе когда-нибудь приходилось слышать о некоем домициусе Оббии Трошю?

И я описал своего вчерашнего гостя.

Кутулу наморщил лоб, погружаясь в раздумья.

– Нет, – наконец решительно заявил он. – Никогда. А я должен его знать?

– Нет, – сухо произнес я. – Не должен, если ты сам этого не хочешь.

Кутулу не стал спрашивать у меня разъяснений и забрался в экипаж.

– Мне у тебя очень понравилось, – сказал он на прощание. – Быть может, когда-нибудь, если император сочтет возможным...

Неоконченная фраза повисла в воздухе. Кучер тронул поводья, и экипаж загромыхал по извилистой улочке.

– Странный человечек, ты не находишь? – сказала Маран.

– Очень странный, – согласился я. – Ну что, давай посмотрим, что такой может преподнести в подарок?

Развернув бумагу, мы увидели дорогую резную деревянную шкатулку. В ней лежала дюжина кусков мыла, благоухающих разными ароматами.

– Вот это да! – воскликнула Маран. – Он что, совсем не знает правил приличия? Насколько мне известно, за подобные оскорбления вызывают на дуэль!

– Кто бросит вызов Змее, Которая Никогда Не Спит? – спросил я. – К тому же, как знать, быть может, он прав и нам давно стоит принять ванну.

Маран пристально посмотрела на меня.

– Сэр, подозреваю, вами движут какие-то корыстные цели.

Я сделал круглые глаза, притворяясь невинным младенцем.

В одном из самых уединенных закутков Водяного Дворца находится каскад водопадов, ручьев и запруд, пересекающий зеленые влажные лужайки. В одних прудах вода ледяная, над другими в прохладном вечернем воздухе висели клубы пара. Все они были подсвечены изнутри разноцветными лампами в стеклянных колпаках, опущенных под воду.

– Почему ты хочешь начать здесь, а не в тепле? – недовольно спросила Маран. – Тут же жуткий холод!

– Сибаритка! Ты всегда ищешь самый легкий путь?

– Естественно.

На Маран был тонкий хлопчатобумажный халат. Я обернул торс полотенцем.

– Ах, любимый, ты у меня такой аскет, – томно произнесла она. – У меня груди скоро льдом покроются, а у тебя нет ничего, кроме полотенца. – Маран распахнула халат, и я увидел, что ее темно-бурые соски действительно затвердели и торчат. – Вот видишь?

Быстро нагнувшись, я укусил ее за сосок. Вскрикнув, Маран достала из кармана халата один из кусков мыла, подаренных Кутулу. По ее приказу горничная проделала в нем отверстие и пропустила шелковый шнурок.