Король для Снежной королевы (сборник)

Геля боялась возвращаться. Как и прежде, она была одна против своих фантазий и страхов. Остальные участники спиритического сеанса тоже ничего не вспомнят, в этом нет сомнений. Можно и не проверять. Но самое главное, самое неприятное – ни с кем из них не поделишься своими переживаниями, пусть даже нелепыми. Бессмысленно рассказывать, что происходит на самом деле. Все пятеро не то чтобы не поверят… не то чтобы посмеются…

Хуже. Им просто будет неинтересно.

…А потом она решила: «Ну и ладно! Допустим, в доме действительно обитает призрак. Почему мы не можем быть соседями?»

Так же, как синяя туча над лесом, её страх разрастался, заполняя всё вокруг, но он не мог расти бесконечно. Пока Геля, по-быстрому прихватив из дома рюкзак, ходила в придорожный магазин – без особой надобности, лишь бы увидеть хоть каких-то людей, лишь бы не оставаться наедине со своей паникой, – туча вяло уползла куда-то в сторону Москвы, оставив пригороды в напрасном ожидании грозы. И ужас тоже медленно отступал, сменяясь лёгким недоумением: если всё так страшно, почему же до сих пор ничего не произошло?

Геля устала, голову напекло солнцем – надо было идти в панаме! – но в недвижном воздухе плавился одуряющий аромат разнотравья. Двигаться в нём, дышать им – что за умиротворение…

Вывалив на стол тяжёлый рюкзак с красными спелыми яблоками, добытыми в магазинчике, Геля вздохнула и храбро огляделась по сторонам. Кухня была пуста – или казалась пустой.

Чего, собственно, бояться? Мебель не летает по комнатам, подозрительных шорохов и скрипов тоже нет, всё тихо и мирно. Ничего кошмарного не происходит. Разумеется, чьё-то молчаливое присутствие поначалу смутит кого угодно. Неприятно чувствовать, что кто-то незнакомый, не отрывая взгляда, наблюдает, как ты чистишь картошку или читаешь книгу. Это бесит. Пугает. Но постепенно с таким поведением можно примириться. Скромный дух по крайней мере неразговорчив – это хорошо. Делай при нём что хочешь – он и слова поперёк не скажет.

Итак, будем вместе варить яблочный джем с лёгкой кислинкой (мама бы вмешалась: «Геля, ну зачем столько возни? Проще в супермаркете купить такой же! Только жар на кухне развела…»), праздно валяться в гамаке, прицепленном между яблонь (сестрёнки прыгали бы вокруг и ныли: «А Гелька ничего не делает! Почему мы должны мыть посуду?»), мастерить какую-нибудь забавную ерунду (папа подошёл бы, посмотрел и спросил: «Ты бы лучше учебник какой умный почитала, что ли, если заняться нечем»). А привидение просто будет сидеть где-то рядышком. Смотреть. Маленькое, серое и, наверное, грустное.

Геле почему-то казалось теперь, что грустное. Ну что ж, пусть развлекается, как может, пусть приходит пообщаться вот так, без лишних разговоров.

Она жалела, что не привезла с собой кисти и краски – они пылились в городской квартире где-то на антресолях, – но из подручных материалов запросто можно соорудить кучу приятных безделушек. Для себя или кого-то ещё. Дом был полон живописного старья, совершенно немыслимых и никому не нужных вещиц. В чуланчике ждали своего звёздного часа ржавые ключи, мутные хрусталики от какой-то люстры, сгинувшей в незапамятные времена, запылённые пачки древних журналов и газет, рулончики цветной тесьмы. Так приятно будет всё это разбирать… Из хрусталиков можно, к примеру, сделать браслет, а старую лампу украсить трогательным газетным абажуром…

Когда-то давно, в выпускном классе, Геля даже завела в интернете блог, посвящённый всяким рукоделиям и самолично изобретённым дизайнерским секретам. Хотела размещать там фотографии своих творений, устраивать виртуальные мастер-классы, может быть, даже продать что-нибудь, потому что первые отзывы – от совершенно незнакомых людей – были самые заинтересованные. Но потом на это занятие не осталось времени – экзамены, колледж, работа. Взрослая жизнь. Где уж тут найти свободный час для несерьёзного хобби.

Сейчас у неё была редкая возможность вести себя как угодно, и Геля собиралась щедро разделить свое короткое счастье с привидением – таким же одиноким, как она. Если вдуматься, незавидная доля – по чьей-то прихоти перенестись из загробного мира в какой-то непонятный дом и навеки там остаться. Знать бы, как вернуть это существо обратно… всё, что Геля когда-либо слышала о спиритических сеансах, сводилось к вызыванию духов. Никто и никогда не показывал им дорогу домой. То ли они уходили сами, то ли навсегда оставались в мире живых – кто разберёт.

Что ж, здесь хотя бы не самое плохое место, чтобы провести вечность. Геля с удовольствием жила бы на даче хоть круглый год. Занялась бы яблонями, огородом. Ходила бы по замшелым тропинкам в чаще леса, собирая упругие грибы в плетёную корзинку. Пыталась бы – и не могла – уловить и удержать ту жизнь, что ежедневно текла вокруг неё: все эти восходы и закаты, гроздья белых весенних цветов среди зелени, осенний запах сырости и прелой листвы, окутанную дымкой зимнюю луну… Она была бы влюблена в каждое мгновение – нестерпимо и безответно. И каждое ей хотелось бы остановить.