Король драконов и Принцесса-Апельсин

– Бывает так, что даже если совершается зло, – сказала она нараспев, – небеса обращают это в добро. Бытие, глава пятидесятая, стих двадцатый. Притом знаем, что для тех, кто предан небесам, всё идёт к благу…

– Послание, глава восьмая, стих двадцать восьмой, – подхватил Рихард с усмешкой.

– Совершенно верно, – супруга Венатура скромно опустила голову. – Вы прекрасно знаете Писание, ваше величество.

– Я много чего знаю, – проворчал Рихард и обернулся к маркизу Денито, уставившись на него в упор. – Или хочешь сказать, что вы все тут недостаточно преданы небесам, чтобы они позволили навредить вам? На мой взгляд, вы чувствуете себя очень неплохо и даже процветаете. Или станете утверждать, что ваше процветание – не от небес?

Маркизу была предоставлена возможность уползти с достоинством, и он этой возможностью воспользовался:

– Не стану, ваше величество, – промычал он, отступая и кланяясь.

Толпа придворных расступилась и поглотила его, как волна дохлую рыбёшку.

– Кто-нибудь ещё хочет высказаться? – приглашающее раскинул руки Рихард и повернулся в одну сторону, в другую, высматривая смельчака.

Смельчака не нашлось, и король посмотрел на меня, ободряюще кивнув.

– Значит, вопрос решён, – заявил он и взбежал по ступеням, встав рядом со мной.

Придворные постепенно ожили, и зашептались. Их шёпот становился громче, нарастал, как морской прибой, и я сказала, не боясь быть услышанной:

– Отличная речь, милорд. Прямо как по книжке.

– Трактат «Похвала сюзерену», – ответил Рихард, довольно ухмыляясь. – Ничего нового – сказать погрознее, напасть вместо отступления и напомнить, что небесные силы на твоей стороне. Тогда никто не посмеет пойти против.

– Вряд ли в трактате имелось в виду именно это, – заметила я, вспоминая, что совсем недавно слышала от Хильдерики то же, что говорила сейчас сама.

Неужели, я уже тогда была настолько драконом? От этой мысли стало тоскливо. И никакой гордости из-за причастности к могущественному роду драконов я не испытала.

– Значит, Аранчия выдавала себя за Альбиокко? – громко сказал мой отец, и придворные снова притихли. – Но где же тогда принц? Где мой сын?

– Отец… – я вздохнула, собираясь с силами, чтобы второй раз сообщить о смерти брата. – Он… Альбиокко, он…

– Где он? – настойчиво повторил отец. – Что ты от меня скрываешь?

– Он уже очень давно… – начала я с тяжёлым сердцем.

В первый раз эта весть убила мою мать и лишила разума отца. Что произойдёт, когда он услышит об этом снова…

У входа произошла какая-то возня, и я позволила себе последнюю передышку – посмотрела, что происходит.

Через толпу придворных проталкивалась Брюна, усиленно работая локтями, и волоча за собой своего Пинуччо, который настороженно поглядывал по сторонам. Он что-то сказал Брюне, но та мотнула головой, совсем как дядюшка:

– Мы и так опоздали, – сказала она и встала рядом с герцогом Тевишем, сияя, как начищенная монетка.

Племянница короля приоделась – теперь на ней было синее платье, расшитое серебром, а чёрные непослушные кудри украшала диадема с топазами. Получилась почти принцесса, хотя герцог Тевиш неодобрительно покосился на дочь.

– Кто это? – спросил он у Брюны.

Я скорее угадала его слова, прочитав по губам, чем услышала, и сразу поняла, что речь о Пинуччо. Да, этому отцу тоже предстоит потрясение. Но что оно значит по сравнению с вестью о смерти сына…

– Где ты был?! – отец сбежал по ступеням так стремительно, что в первое мгновение я испугалась, что теперь помешательство станет из тихого буйным.

Бросившись следом, я не успела остановить отца, когда он схватил за плечи оторопевшего Пинуччо и встряхнул.

– Где ты был, сын? – повторил он, встряхивая его при каждом слове, и я поняла, что мой бедный отец снова ошибся, приняв желаемое за действительное.

– Плавал, – пролепетал Пинуччо, тараща глаза.

– Всё-таки сбежал, – отец хлопнул его ладонью по груди. – Как ты мог оставить всё на сестру? Я же запретил тебе путешествовать… Принц должен заботиться о своём народе, а не бродить по чужим странам!

Небеса сотворили настоящее чудо, и я почти поверила словам, что цитировали Вивианна Венатур и король драконов. Если даже зло небеса могут обратить в добро, почему бы им не превратить в добро обман?

– Не ругайте брата, – сказала я, мягко, взяв отца под локоть. – Теперь он вернулся, а я ведь неплохо справлялась в его отсутствие. Верно?

Отец вздрогнул и вскинул голову, будто я смертельно его оскорбила, но король Рихард оказался рядом так же быстро и незаметно, как ветер.

– Многим в этом мире небеса не дают даже одного сына, – сказал он, поймав и сжав мою руку. – А тебе, старина Атангильд, достались сразу и сын, и дочь, которая заменит тысячу сыновей. Ты счастливчик.

Помедлив, отец укоризненно покачал головой, потом улыбнулся и потрепал меня по щеке. Раньше такой чести удостаивался лишь «принц».

– Да, мне повезло, – сказал отец, переводя взгляд на Пинуччо, который застыл статуей. – Но теперь Аранчия должна сложить полномочия. Власть переходит к законному наследнику. К моему сыну. Настоящему сыну.