Король Фейсал. Личность, эпоха, вера

Официальные переговоры сопровождались облетом Лондона на самолете, визитом в конюшни, чтобы посмотреть на потомков арабских лошадей, которые привезли из Хаиля леди Энн Блант и ее муж несколько десятков лет назад. Фейсал знал, что его отец лучших лошадей из оставшихся в Хайле перегнал в Эр-Рияд, где они пополнили стадо великолепных чистокровных арабских скакунов.

Через три недели пребывания в Англии Фейсал посетил Голландию, где его встретили с почетом арабисты из Лейденского университета.

В Хиджазе не пришлось долго ждать британского представителя. Ведение переговоров было поручено генералу Джильберту Клейтону, который прибыл в Джидду в мае 1927 г. На встречу с ним король направил эмира Фейсала.

Переговоры не заняли много времени. Фейсалу удалось добиться целей, которые ставил перед собой отец: а) признания Великобританией «абсолютной и полной независимости» страны; б) аннулирования соглашения в Эль-Укайре (Дарине); в) согласия Англии на экспорт оружия в королевство. Взамен признавалось право Лондона на «особые отношения» с Кувейтом, Бахрейном, Катаром, эмиратами Договорного Омана, Маскатом и Оманом и протекторатами Южной Аравии. 20 мая 1927 г. Фейсал и Клейтон подписали официальный документ, который назвали Джиддийский договор.

В тот день Фейсал был по-настоящему счастлив. Искренне радовался и отец, принимая из рук сына документ, который был равноправным договором между двумя суверенными странами. Фактически это был первый равноправный договор арабского государства с европейской державой.

Но и Абдель Азиз, и Фейсал реально оценивали мощь Британской империи. Молодое саудовское государство было окружено странами, зависимыми от Великобритании. Почти вся торговля шла с ними. Оттуда приезжала большая часть паломников. Пытаясь уравновесить английское влияние, Абдель Азиз подписал в 1929 г. договор о дружбе с Германией, а в 1932 г. — с Италией. Были заключены соглашения с Ираком, Трансиорданией, Ираном. Установлены консульские отношения с США. Но влияние Великобритании в регионе оставалось определяющим.

Пока же молодому государству пришлось столкнуться с грозной опасностью, подобной которой оно не знало долгие годы. Исходила она не извне, а изнутри.

К моменту присоединения Хиджаза Абдель Азиз уже понимал значение телефона и радио как технических средств усиления своей власти и автотранспорта для хозяйственных и военных нужд. Но телефон и радио в глазах бедуинов и догматиков-улемов казались изобретением дьявола. Путешественники и историки оставили множество анекдотов об отношении ихванов к техническим средствам связи. Вопрос об их дозволенности религией был решен, когда прочитали отрывок из Корана по телефону, а затем по радио.

Автомобили тоже казались ихванам изобретением безбожников, если не самого дьявола. Первый грузовик, который появился в городе Эль-Хаута, был сожжен, а его водитель едва избежал той же участи, самолеты же, по мнению улемов, летали против воли Аллаха. Однако практические нужды общества оказались сильнее косности и догм, в королевстве все шире внедрялись и автомобили, и радио, и телефон. (Спустя два-три десятилетия даже улемы пользовались самолетом. Граммофоны и кино остались под запретом. Их ввоз был запрещен, но в частных домах появились проигрыватели и кинопроекторы.)

В то время как Абдель Азиз вместе с Фейсалом и группой более или менее просвещенных советников пытался приспособить для своих нужд административный аппарат Хиджаза, ихваны были полны решимости «очистить» его от «скверны» и уничтожить места поклонения, которые они считали противоречащими исламу.

Однако как для умиротворения ихванов, так и для усиления своего престижа и власти король стал вводить жесткую регламентацию. Каждый, кто игнорировал общую молитву, подвергался заключению от 24 часов до 10 дней и штрафу. За употребление алкоголя заключали в тюрьму сроком до одного месяца и налагали штраф. Если провинившийся повторял преступление, его могли бросить в тюрьму на два года. Наказания распространялись на тех, кто делал вино или торговал им.

Все это сочеталось с репрессиями против политических противников Ааль Саудов. Лицам, которые участвовали в каких-либо собраниях с целью распространения «вредных идей», «ложных сведений» и «опасных слухов», а также тем, кто участвовал в собраниях, направленных против политики правительства, грозило заключение от двух до пяти лет или изгнание из королевства Хиджаз. Любое собрание, даже с благотворительной целью, согласовывалось с властями.

Впрочем, религиозно-бытовая регламентация со всей строгостью соблюдалась недолго. Когда ихваны удалились из Хиджаза, запреты на курение табака были ослаблены, желающие могли доставать даже алкоголь, и мало кто следил за длиной бороды.