Король франков

– Быть может, сестра, пожаловаться епископу? – спросила у нее одна из монахинь.

– Нет, нет! – вскричала наставница послушниц, покосившись на липку в палисаднике. – Ни в коем случае! Пусть едет себе с богом. Хорошо еще, что он не разрушил весь монастырь. А пока помолимся…

Подошедшей к ним тем временем настоятельнице она сказала:

– Думаю, не стоит оповещать об этом епископа. Пусть узнает как можно позже.

– Да и на кого жаловаться? – ответила аббатиса. – На короля?

– При чем здесь король?

– Этот человек действовал по его приказу.

– Думаете, даже архиепископ не станет разбирать это дело?

Аббатиса усмехнулась:

– Он и сделал Гуго королем.

Сестра Барбета облегченно вздохнула.

И все же на следующий день молодую липку спилили.

Глава 7 Свекровь и невестка

Вдова императора Оттона и регентша Великой Римской империи, сидя на диване в своем дворце, размышляла о том, почему нет вестей из Франции. Кажется, король Гуго должен был бы написать ей о состоянии дел. Каролинги ее уже не интересовали; не беспокоила и судьба золовки, дочери Адельгейды. Тому причиной натянутые отношения между невесткой и свекровью. Началось это давно, когда каждая стала бороться за право опеки над малолетним Оттоном. Сейчас ему уже шесть, и борьба продолжается. Феофано недоумевала: она мать, а мальчик льнет к бабке. Понятно, та добрее. Но он должен расти властелином, а не тряпкой, в нем надлежит воспитывать властолюбие, подбрасывая время от времени назидательные примеры жестокости. Но бабка не позволяет, играя с ним, балуя его, все ему прощая. Но может быть, так и надо, и она, мать, не права? Ведь ее супруг был хорошим государем, а воспитывала его свекровь…

Феофано глубоко вздохнула. Пора бы уж найти общий язык с «матерью королевств». Предпринять самой первые шаги к этому ей не позволяла гордость, а ждать того же от Адельгейды она была не вправе. Годами стало отсчитываться такое ожидание.

У нее были подруги, и немало, среди них и принцессы, поэтому она не чувствовала себя одинокой в жизни. Но когда речь шла о государственных делах, она, бывало, терялась в выборе решения и остро чувствовала в такие моменты, как недостает ей мудрого советника. С этой ролью всегда прекрасно справлялась свекровь, она помнит это, знает, что та умна и дальновидна. Но теперь… Лишь изредка появлялась Адельгейда, не дожидаясь приглашения, и, давая порою дельный совет, немедленно же уходила, оставляя невестку в растерянности и злобе на саму себя. Вот ведь дура, думала Феофано, ну почему не удержала? Что я всё сама да сама? Не натворить бы бед, а ведь свекровь такая умная…

И Феофано решила побороть-таки в себе гордость, величие императрицы. Она, кому сам папа не смел прекословить, защитница Церкви, глава Христианства; она, чья власть покоится на крепком материальном и политическом фундаменте; она, стоящая во главе всей германской системы, управляющей миром, – она решила при первом же удобном случае улыбнуться свекрови. Долой императорское величие! Вражде пора было прекратиться. Их сердца должны оттаять, и ее – первым!

Вопрос в том, с чего начать? Где искать повод к сближению? Оно не отсутствовало меж ними совсем, разумеется, и никто не смог бы утверждать, что невестка со свекровью не разговаривают вовсе, однако это было не то, к чему стремилась Феофано. Ей хотелось понимания и тепла. Любви, наконец, если это возможно между ними. Это было трудно. Но она не боялась трудностей, привыкшая к ним с детства. Она поставила перед собой цель и теперь размышляла, как найти посредника. Ибо только так представляла себе дружбу со свекровью, к которой сама давно уже не испытывала неприязни.

Она стала перебирать в уме возможные варианты, прикидывая, кто из придворных или родственников смог бы посодействовать в этом, как вдруг ей доложили, что пришло письмо из Франции от парижского епископа Альберика.

– Ну, наконец-то! – сразу оживилась Феофано. – Но почему от епископа? Вы не ошиблись?

– Нет, Светлейшая, ошибки быть не может.

– Позовите сюда императора, он должен присутствовать при этом.

Привели маленького Оттона. Выслушав мать, он решительно заявил:

– Пусть приведут бабу Адель, я так хочу.

Придворные, поглядев на Феофано и увидев ее кивок, помчались за свекровью.

Высокая, царственная, все еще не стареющая Адельгейда Бургундская, войдя, первым делом поглядела на внука:

– Случилось что-нибудь, Оттон?

– Говорят, пришло письмо из Франции. Я подумал, вам будет интересно.

Свекровь медленно перевела взгляд на невестку. Любопытно, что скажет на это императрица, ведь присутствие бабки Оттона сейчас вовсе не обязательно.

– Хотите, почитаем вместе? – одарила ее теплым взглядом Феофано и… улыбнулась. Причем вполне натурально.

Адельгейда была удивлена, но ничем не выказала этого и на улыбку не ответила. Как знать, не кроется ли за этим сарказм.