Король Георг V

«Король охрип от разговоров», — отмечал Эшер 4 февраля 1911 г. Ему было из-за чего волноваться. Двумя месяцами раньше, заключив с королем тайное соглашение и получив от него согласие на роспуск парламента, Асквит апеллировал к стране, особо выделяя вопрос о праве вето, которым обладала палата лордов. На выборах либералы несколько увеличили число своих мест в парламенте до 126, что было вполне достаточно для того, чтобы вновь внести на голосование билль об ограничении полномочий верхней палаты. Сложилась ситуация, когда пэры-юнионисты, казалось, могли с достоинством отступить, однако их лидер лорд Лэнсдаун сразу же заявил королю, что он и его коллеги, вероятно, все равно будут оказывать сопротивление парламентскому биллю. Ничего не зная об обещании короля Асквиту, Лэнсдаун указывал, что массовое назначение либералов-пэров «было бы шагом, который, как я уверен, Е.В. не захочет предпринять, а его министры не захотят посоветовать».

То, что юнионисты могут проявить непреклонность, очень беспокоило короля. Он знал: если палата лордов отвергнет или выхолостит поправками законопроект о праве вето, Асквит без колебаний потребует массового присвоения либералам званий пэров. И тогда королю наверняка придется выполнить свое обещание, и не только в связи с данным словом, но и потому, что всеобщие выборы оставили его без альтернативного парламента.

Его опасения подтвердились не сразу. Парламентский билль был снова внесен в палату общин 21 февраля и к 15 мая прошел все необходимые стадии. Две недели спустя он прошел второе чтение уже в палате лордов. Однако это еще не означало капитуляции со стороны пэров-юнионистов. Они все еще могли на стадии обсуждения в комитетах своими поправками переделать билль до неузнаваемости или же полностью отвергнуть его в третьем чтении.

В этот момент, однако, было заключено своего рода перемирие — на период коронации и связанных с ней торжеств. Но даже тогда политические споры до конца не утихли. Когда Асквит передал королю представление на присвоение званий по случаю коронации, король проинструктировал Бигге ответить так:

«Он твердо считает, что при существующих обстоятельствах и до разрешения кризиса присвоение звания пэра было бы ошибкой и издевательством, особенно если учесть, что, возможно, придется назначить еще 500 пэров…

Король говорит, что он не в силах понять логику тех людей, которые при каждом удобном случае поносят палату лордов и вместе с тем явно хотят стать членами этого законодательного органа».

Выразив свой протест, король тем не менее утвердил подготовленный премьер-министром список, как и в прошлом году. Титул барона жаловался зятю Асквита, Эдварду Теннанту, виконта — отцу владельца Элибанка, маркиза — графу Крюэ. Король также даровал титул барона Бигге, ставшему лордом Стамфордхэмом, а Кноллису — титул виконта.

Через восемь дней после коронации король и королева ужинали с господином и госпожой Асквит на Даунинг-стрит, 10. Вечер включал в себя и театральные постановки: третий акт пьесы Джорджа Бернарда Шоу «Второй остров Джона Буля» и «Двенадцатифунтовый взгляд» Джеймса Барри. Однако ничто не могло отвлечь королевскую чету от повседневных забот. Пьеса Шоу была посвящена больной теме ирландских волнений, а в пьесе Барри героем являлся новоявленный рыцарь, самоуверенный и амбициозный, который настаивал на том, чтобы его жена играла роль суверена в салонных пьесах и посвящала в рыцарское звание во время репетиций в гостиной.

Битва между палатой лордов и палатой общин возобновилась в конце июня. За шесть дней пэры-юнионисты своими поправками так изменили законопроект, что полностью выхолостили его первоначальный смысл. Они даже реанимировали положение, на котором споткнулась прошлогодняя конференция: о том, что такие важные конституционные изменения, как введение гомруля, следует выносить на общенациональный референдум. Столкнувшись с таким вызовом, кабинет решил сообщить оппозиции о достигнутом с королем тайном соглашении. Если и эта мера не заставит юнионистов прекратить сопротивление, тогда следует просить короля назначить столько пэров-либералов, сколько необходимо для утверждения парламентского билля в его оригинальной форме.