Король гор. Человек со сломанным ухом

Настоящим завещанием я приказываю моему племяннику Никола Мейзеру на следующий день после моей смерти разослать письменные приглашения десяти самым известным медикам Прусского королевства и прочитать им мое завещание вместе с прилагаемой памятной запиской с тем, чтобы они в моей собственной лаборатории без промедления приступили к оживлению полковника Фугаса. Их расходы, связанные с поездкой и пребыванием в Данциге, а также прочие траты, должны быть возмещены за счет средств, предусмотренных в моем завещании. Кроме того, две тысячи талеров должны быть потрачены на публикацию на немецком, французском и на латыни результатов этого выдающегося эксперимен-

та. По одному экземпляру соответствующей брошюры следует разослать в каждое научное общество Европы, которые будут существовать на тот момент.

В том случае, если применение всех достижений науки не позволит вернуть к жизни господина полковника, тогда все мое имущество перейдет в собственность моего единственного родственника Никола Мейзера.

Жан Мейзер, доктор медицины».

Глава Vlll О ТОМ, КАК НИКОЛА МЕЙЗЕР, ПЛЕМЯННИК ЖАНА МЕЙЗЕРА, ИСПОЛНИЛ ЗАВЕЩАНИЕ СВОЕГО ДЯДИ

Доктор Хирц, лично снявший копию с завещания, в самых любезных выражениях просил извинить его за то, что не сразу отправил этот документ. Дела задержали его вдали от столицы, и только будучи проездом в Данциге, он смог посетить Никола Мейзера, бывшего пивовара, богатейшего домовладельца и крупного рантье, которому в тот момент уже исполнилось шестьдесят шесть лет. Этот старик прекрасно помнил кончину и завещание своего ученого дядюшки, но говорил на эту тему весьма неохотно. Среди прочего он утверждал, что после смерти дяди вызвал десять местных медиков и предъявил им мумию полковника. Он даже показал доктору Хирцу совместное заключение этих господ, из которого следова-

ло, что человек, обезвоженный в сушильной печи, ни под каким видом не может быть возвращен к жизни. В этом документе, составленном противниками и откровенными врагами покойного, ни разу не упоминалась приложенная к завещанию памятная записка. Никола Мейзер клялся Господом Богом (правда, при этом он заметно краснел), что ни он, ни его жена сроду не видели документ, в котором описаны порядок действий и процедуры, позволяющие оживить полковника. Когда Хирц поинтересовался, по какой причине он решил избавиться от такой ценной вещи, как мумия Фугаса, бывший пивовар ответил, что он целых пятнадцать лет хранил ее со всеми подобающими почестями в своем доме, но мало-помалу его стали одолевать видения. Почти каждую ночь призрак полковника тянул его за ноги, отчего он даже просыпался. Поэтому он и решил продать за двадцать экю мумию какому-то берлинскому коллекционеру. Теперь после того, как он избавился от этого беспокойного соседства, сон у него наладился, но еще не до конца, поскольку лицо полковника все еще стоит у него перед глазами.

К этим сведениям господин Хирц, личный врач его королевского высочества принца-регента Пруссии, добавил еще несколько слов лично от себя. По его мнению, нельзя утверждать, что оживление здорового человека, обезвоженного с соблюдением всех предосторожностей, теоретически невозможно. Он также полагал, что метод оживления, в свое время предложенный знаменитым Жаном Мейзером, является наилучшим из всех возможных. Но, если говорить об этом конкретном случае, то оживление полковника Фугаса не представляется ему возможным. Связано это с тем, что атмосферные явления и перепады температуры, имевшие место в течение сорока шести лет, неизбежно повредили остатки жидкостей и ткани.

Почти каждую ночь призрак полковника тянул его за ноги