Король гордости (ЛП)

Если бы кто-то сказал мне два месяца назад, что зануда Кай Янг будет так мне улыбаться, я бы спросила, на каком наркотике они сидят. Теперь я боролась изо всех сил, но не смогла подавить румянец.

— Не позволяй этому забивать тебе голову, — сказала я надменно. — Тебе придется повторить это, прежде чем ты начнешь хвастаться. Кто знает? Ты мог бы стать чудом с одним ударом.

— Возможно. — Он шагнул ближе ко мне. Мое сердцебиение участилось, и воздух изменился, став туманным от предвкушения. — Должны ли мы проверить вашу теорию?

Вот в чем дело с людьми. Мы почти всегда отбрасываем в сторону здравый смысл в пользу мгновенного удовлетворения.

Я знала, что есть пиццу каждую неделю вредно для здоровья, но все равно это делала.

Знала, что должна писать каждое утро, прежде чем запоем смотреть Netflix, но я этого не делала.

И я знала, что связь с Каем была худшей идеей в истории плохих идей, но я годами тонула в одиночестве, и быть с ним было единственным временем, когда я могла дышать.

Я не сопротивлялась, когда он целовал меня или когда эти умные, проворные руки снимали с нас одежду несколькими ловкими рывками. Мои собственные руки присоединились, жадно ощупывая обнаженную кожу и рельефные мышцы.

Наш первый раз был взрывным, кульминацией месяцев подготовки. Это было сладко и томно, не сдерживаемое страхом и усиленное нашей неделей разлуки. Ночь простиралась перед нами бесконечным полотном возможностей, и мы рисовали его поцелуями и вздохами, пока удовольствие не отметало их одним смелым мазком.

Когда все закончилось, я глубже погрузилась в кровать, в то время как Кай скатился с меня, мои конечности отяжелели от томного тепла.

— Не говори Вив и Слоан, — сказала я, — но ты лучший гость, который у меня когда-либо был. Чудо с двумя попаданиями. Десять из десяти.

Мне было все равно, если я еще больше раздую его эго. Я была слишком занята, паря на облаке посткоитального блаженства.

Его смех заставил меня улыбнуться. Каждая реакция, которую я вытягивала из него, была еще одной распутанной нитью. Маска спадала, открывая все больше и больше настоящего Кая, и он нравился мне больше, чем я хотела признать.

— Твой секрет в безопасности со мной.

Несмотря на веселые морщинки в его глазах, я почувствовала скрытое напряжение в его голосе. Между его бровями образовалась складка, слабая, но отчетливо видимая.

— Все в порядке? — Спросила я. — Ты выглядишь более напряженным, чем должен быть человек, у которого только что был секс. В зависимости от твоего ответа, я либо буду крайне оскорблена, либо несколько обеспокоена.

— Это не ты, — сказал он. — Это работа.

— Конечно, это так. Был бы ты Нью-Йоркским бизнесменом, если бы не беспокоился все время о работе? — Я пошутила, прежде чем стать серьезным. — Это цифровой поток?

— Это часть всего. — Последовала долгая пауза. Затем тихо, так тихо, что я почти не расслышала его, он сказал: — Моя мать сказала, что я могу потерять право голоса генерального директора.

Это признание вывело меня из ступора, вызванного сексом.

Я вскочила, простыня в спешке соскользнула с моей груди. Его лицо немного просветлело, затем погасло, когда я дернула простыню обратно. Я бы нашла это восхитительным, если бы не была так возмущена.

— Почему? Ты лучше всего подходишь для этой работы! — Я спорила, хотя ничего не знала о том, что он на самом деле делал или кем были другие кандидаты. Я просто не могла представить себе никого умнее или способнее Кая.

Кроме того, он был Янгом. Его фамилия сияла на небоскребе компании так крупно и ярко, что ее было видно за много миль. Как он мог проиграть?

— Офисная политика. — Он дал мне краткий обзор ситуации, что не уменьшило моего гнева.

— Это глупо, — сказала я, когда он закончил говорить. — Почему богатым людям так нравится, когда их целуют в задницу? Разве это не раздражает через некоторое время?

Уголок рта Кая дернулся.

— Отличные вопросы, дорогая. Я предполагаю, что ответы — это их эго, и да, это действительно раздражает, но им все равно. — Его пальцы переплелись с моими поверх простыней. — Тем не менее, я ценю твое негодование от моего имени.

— Твоя мама могла ошибаться, — сказала я, хотя это казалось маловероятным. Любезничать с эгоцентричными членами правления не было концом света, но Кая раздражало, что ему приходилось прибегать к лести, когда его послужной список должен был говорить сам за себя. — Ты пробовал выяснить, почему она уходит в отставку так рано?

— Нет. Она не скажет мне, пока не придет время. Чего, зная ее, могло бы не быть никогда.

— А как насчет твоего отца? Что он об этом думает? — Кай никогда не говорил о нем. В то время как Леонора Янг управляла своей медиа-империей в центре внимания, ее муж был гораздо более загадочной фигурой. Я видела только одну или две его фотографии.