Король говорит!

Война принесла не только медицинские, но и финансовые трудности. Молодые люди, которые составляли подавляющее большинство пациентов Лога, были, как и его сыновья, призваны в армию. Постоянные воздушные налеты во время блица не давали другим пациентам приезжать в Лондон на консультации. Поэтому 500 фунтов, посланные королем в январе 1941 года — как «личный подарок от Его Величества в знак признательности за оказанные Вами очень ценные услуги», — были как нельзя более кстати.

«То, что Вы, при всей Вашей великой ответственности и заботах, удостоили меня благодарности и помогли мне так просто и естественно, ошеломило меня, — с благодарностью написал Лог. — Мои скромные услуги всегда в Вашем распоряжении, для меня было неизменно великой честью служить Вам. Ваши доброта и внимание много раз трогали меня до глубины души, и мое искреннее и сердечное желание — еще много лет иметь возможность быть Вам полезным».

Разовые подарки, однако, при всей их своевременности, не могли решить финансовых проблем Лога. Большой дом в Сайденхеме становился обременительным. «„Буковую рощу“ ужасно трудно содержать в порядке, так как рабочих рук не хватает, — жаловался Лог в письме к младшему брату Миртл, Руперту, в июне 1942 года. — У Миртл нет никакой прислуги. И мы не можем даже нанять человека подстричь газоны, так что дом с двадцатью пятью комнатами и пятью ванными в нынешние времена скорее обуза. Так как мне не полагается пользоваться электрической сенокосилкой и приходится толкать перед собой старую и неповоротливую механическую, я сказать не могу, какие у меня на руках мозоли». В конце концов они завели овцу, чтобы газоны не зарастали.

Работа Лога с королем приносила ему не только финансовые вознаграждения. Накануне коронации Лог был произведен в кавалеры ордена Королевы Виктории. В списке награждений по случаю официального дня рождения монарха[130] в июне 1943 года он был произведен в ранг командора. Инвеститура[131] состоялась 4 июля следующего года. Лог также был удостоен почетного назначения представителя Британского общества логопедов в правлении Британской медицинской ассоциации; как он написал Руперту, «жаль, что это произошло не двадцать лет назад, когда могло доставить гораздо больше радости. Мне 62 года, и я чувствую, что уже не могу того, что мог прежде».

Приходили благодарности от некоторых пациентов, чьи письма сохранились в бумагах Лога. Пятидесятитрехлетний государственный служащий С. Б. Арчер из Уимблдона в письме от 30 ноября 1943 года благодарит Лога за полное избавление от заикания, от которого он страдал с восьми лет. Судя по письму, Лог вылечил его, научив дышать животом. «Когда я полгода назад впервые обратился к Вам, это был счастливый для меня день, — писал Арчер. — Я думаю, только заика способен оценить, насколько весь мир теперь изменился для меня. У меня словно гора с плеч упала». Написанное от руки на пяти страницах письмо дает точное представление о том, как разрушительно заикание сказалось на профессиональной и личной жизни этого человека.

«Мое заикание было ужасной помехой на государственной службе. Не будь его, сейчас я мог бы быть крупным чиновником. Все продвижения по службе происходят по результатам собеседования с членами кадрового совета, а Вы можете вообразить, какое жалкое зрелище я при этом представлял».

Через месяц после этого письма Лог получил другое, чрезвычайно эмоциональное, от некоего Тома Мэллина из Бирмингема, где говорилось о том, как его мать и братья сразу заметили разницу, как только он стал лечиться у Лога. «Мои друзья говорят, что я „переменился“. Да, переменился, но к лучшему, — писал Мэллин. — Я теперь начал понимать, каким красивым, приятным и выразительным может быть голос, мне даже странно — как я не додумался до этого раньше… Сэр, как благодарить Вас за то, что Вы сделали меня счастливым?» Ему предстояло через две недели идти на собеседование: «И я буду помнить все, чему Вы меня научили. Я им непременно понравлюсь»^[132].

Война тем временем подходила к новым решающим поворотам. В четверг 1 июня 1944 года в половине десятого вечера Логу позвонил Ласеллз, получивший повышение и занявший должность личного королевского секретаря, после того как с нее в июле 1943 года вытеснили резкого и неуживчивого Хардинжа. «Мой господин желает знать, можете ли вы завтра, в пятницу, приехать в Виндзор ко второму завтраку», — сказал он. Лог с готовностью согласился.

Он сел на поезд в 12.44. Ласеллз, ожидавший его в камергерской, был настроен очень серьезно. «Извините, что не могу ничего толком сказать об очередном выступлении по радио, — сказал он. — Это, по сути дела, призыв к молитве, и займет пять минут; я, как ни странно, не могу сказать вам, когда это случится, но вы, вероятно, уже и сами догадались, что состоится оно в ночь на „День-Д“ в девять часов».