Король-колдун

Атайя одним глотком допила остатки едва теплого чая.

— Со мной все в порядке, просто дай мне часок-другой, чтобы собраться. Армия Мудреца передвигается слишком быстро — мы не можем позволить себе задержаться ни на день.

— Противостояние будет гораздо более драматическое, чем рассчитывает Мудрец, если ты сможешь использовать против него корбал, — заметил Мэйзон, выдергивая с подноса еще одну лепешку и стряхивая крошки.

— Только если найду способ уцелеть в процессе этого противостояния, — отвечала Атайя. — Иначе, боюсь, события окажутся слишком драматическими.

* * *

Приняв ванну и сменив одежду, Атайя ненадолго заглянула в комнату Николаса, чтобы проведать его перед отъездом в Кайбурн. Здесь уже кто-то был — войдя в смежную со спальней гостиную, принцесса услышала негромкие голоса, доносящиеся из спальни. Один из голосов принадлежал Хедрику, что не удивило ее — как наставник и врач Николаса он редко покидал половину принца, — но, к своему изумлению, принцесса поняла, что собеседником Хедрика был Дарэк, и между ними происходил, по всей видимости, весьма серьезный разговор.

— Таким образом, будучи Верховным колдуном, — говорил Дарэк, — вы являетесь советником Осфонина в вопросах, касающихся благополучия лорнгельдов?

— Совершенно верно.

— Тогда для чего существует Совет? Вы упоминали о нем ранее…

— Совет — это орган управления лорнгельдов вне зависимости от того, откуда они родом, — неутомимо отвечал Хедрик, словно объяснял что-то студенту-новичку. — Совет не вмешивается в вопросы политики, его заботят только вопросы применения магии.

Дарэк помолчал.

— Не пойму, почему тогда ваш Совет не оказывал помощь Атайе? Для вас было бы так естественно поддержать ее в том, чего она пыталась достигнуть.

— Как я уже сказал, это было бы открытым политическим выступлением, так как магия все еще под запретом в Кайте. Совет имеет значительное влияние в тех землях, где магия принята и процветает, но он не претендует на вмешательство в дела государств, где магия запрещена. Когда магия вернется в Кайт, будьте уверены, весьма скоро вы ощутите наше присутствие.

— Когда магия вернется, — повторил Дарэк. Тон короля был сухим, но отнюдь не гневным, возможно, несколько вызывающим. — А ведь вы почти уверены, что я позволю этому случиться.

— При всем уважении к вам, ваше величество, мне кажется, вы уже приняли это решение, признаете вы это или нет.

Атайя напряглась, ожидая, что Дарэк набросится на Хедрика за подобное предположение, но вместо того чтобы дать колдуну отпор, король погрузился в задумчивое молчание.

— Я… вы озадачили меня, сэр. Вы совсем не похожи на Родри.

Атайе не требовалось видеть Хедрика, чтобы догадаться, что лицо его затуманилось гневом.

— Нет, не похож, — услышала она ответ мастера. Принцессу удивило бы, если бы Хедрик рассказал королю о том, кто был учителем Родри, и он не сделал этого, возможно, сочтя, что подобная информация вряд ли будет способствовать хорошим отношениям между ним и королем Кайта. — Более того, большинство колдунов не похожи на Родри. Например, ваша сестра. Атайя — очень искусная колдунья, кому знать об этом, как не мне, ведь я обучал ее. — Принцесса услышала его задумчивый вздох. — Атайю глубоко заботит будущее ее народа, ваше величество… даже больше, чем она осмеливается признаться вам. И я никогда не слышал, чтобы она говорила о вас с ненавистью. Возможно, с негодованием, — признал Хедрик. — Разочарованно. Но с ненавистью — никогда.

Не говоря ни слова, Дарэк пересек комнату и подошел к окну, попав в поле зрения Атайи. Принцесса внимательно изучала профиль брата. Он выглядел так, словно получил некий дар, которого оказался недостоин, и сейчас безуспешно рылся в поисках ответного подарка. Король чувствовал себя смущенно и неловко — ему определенно требовалась помощь.

— А, вот ты где, — сказала Атайя, входя в комнату с таким видом, будто только сейчас появилась здесь. — Карета и эскорт готовы. Время отправляться.

Дарэк с готовностью согласился.

— Да-да, конечно. Я только… только пришел проведать Николаса перед тем, как мы отправимся. Посмотреть, как он.

Принцесса любезно кивнула. Она рассеянно подумала, что Дарэк уже не впервые беседует с мастером Хедриком наедине, возможно, ища совета, который гордость не позволяет ему просить у нее. Если дело обстоит действительно так, то это лучший признак того, что король медленно пытался понять, что представляют собой ее люди, совсем как Кельвин — пусть и с гораздо большим энтузиазмом — много лет назад.

Справа от принцессы на табурете перед письменным столом сидел Николас, подобрав под себя ноги, одетый как приличествует принцу, однако его туфли из превосходной кожи были небрежно отброшены в сторону. Кончик языка слегка высунулся наружу, а принц выцарапывал ряд букв на листке пергамента, особенно стараясь не посадить кляксу.

— Привет, Атайя, — сказал он, подняв глаза.