Король-Лебедь

Поэтому Людвиг переехал со всем своим двором в Хохеншвангау, где в строго определенное время занимался делами страны, отдавая все остальное время дорогому другу и любимой девушке.

Впрочем, разве время, проведенное с Вагнером, можно считать лишь душевным времяпрепровождением. Великий маэстро увлек юного короля идеей возрождения истинно немецкой музыки и германского духа. Для своих опер Вагнер брал сюжеты из немецких легенд, герои которых жили в тех же замках, мимо которых Людвиг проезжал каждый день. Это была прекрасная и патриотическая идея. Поэтому король усматривал своим первейшим долгом оказывать всяческую помощь и покровительство Вагнеру в его нелегкой и благородной миссии.

В это время король был абсолютно счастлив. Он был пьян музыкой и новыми идеями, ему нравилось часами разговаривать с Вагнером и учиться у него. Прекрасно разбираясь в немецком фольклоре и истории театра, он, не осознавая того, стал идейным вдохновителем и во многом соавтором любимого композитора.

В благодарность за счастье и искреннюю дружбу Людвиг подарил Вагнеру роскошную виллу и положил ежегодное жалованье. На королевский счет маэстро регулярно выписывал в Мюнхен своих друзей и соратников, всех тех, кто мог оказать ему помощь в осуществлении прекрасных замыслов или просто нуждался в отдыхе, деньгах и дружеском участии.

Только однажды во время работы над оперой «Парсифаль» композитор встретил решительный протест со стороны дирекции мюнхенского театра. Дело в том, что Вагнер желал, чтобы в претворении в жизнь идеи возрождении немецкой музыки принимали участие только немцы, в то время как дирижером в мюнхенском театре служил господин Герман Леви, являющийся правоверным иудеем.

Вагнер потребовал отстранить Леви от занимаемой должности, но директор театра, которому было поручено всячески угождать гению, не без робости сообщил, что с господином Леви был заключен особый контракт, согласно которому тот был единственным придворным капельмейстером баварской Королевской капеллы. Оркестр капеллы просто не имел права выступать с другим капельмейстером.

Оскорбленный Вагнер обратился к Людвигу, но и тот ничего не мог сделать. Контракт оставался контрактом, и никакие приказы короля в данном случае не могли иметь юридической силы. Основным законом в Баварии была и осталась конституция, нарушать права и обязанности которой не мог даже король.

Людвиг был взбешен проявленным к нему неуважением, тем не менее тут же был найден способ сократить полномочия наглого капельмейстера. Для этого между королем Людвигом Вторым, Рихардом Вагнером и Германом Леви был составлен дополнительный контракт, согласно которому:

Еще до того, как господин капельмейстер Герман Леви приступит к первой репетиции оперы господина Рихарда Вагнера «Парсифаль», он, Герман Леви, был обязан креститься.

Далее, так как господин Вагнер не желает разговаривать с господином Леви, он и не будет лично общаться с господином Леви во время всей постановки, так что все переговоры между ними следует осуществлять только через третье лицо.

И, наконец, после премьеры «Парсифаля» Вагнер в присутствии баварского короля Людвига Второго должен сказать Герману Леви, что он будучи евреем имеет только одно право – умереть и как можно скорее.

Даже спустя годы после подписания сего контракта ни Рихард Вагнер, ни сам Людвиг Второй не могли ответить с полной уверенностью, сколько великолепного баварского пива они выпили в тот и последующие дни. И откуда в конце контракта появилась таинственная приписка, добавленная почерком самого маэстро и подписанная королем, о том, что контракт был выполнен во всех его пунктах.

Что произошло с господином Леви после блистательной премьеры, так же осталось загадкой. Об одном можно сказать с точностью: он исчез из Баварии, а может быть, и из жизни. Хотя можно ли винить в этом Людвига?..

Людвиг и вакханка

Сразу же после подписания невероятного контракта Людвига потянуло на новые подвиги, и первое, что он решил предпринять, это нагрянуть к своей обожаемой невесте, о которой, занятый в театре, он почти забыл.

Но, если обычно он предупреждал о своих появлениях загодя, давая герцогине возможность приготовиться к встрече и привести себя в надлежащий вид, на этот раз все было по–другому: король решил сразить прелестную нимфу неожиданной серенадой. Для этой цели они с Вагнером и вагнеровской компанией, которая росла день ото дня, будоража своими богемными кутежами и шальным весельем столицу Баварии и ее окрестности, заявились в лучший цветочный магазин Мюнхена и скупили все находившиеся там цветы. Погрузив корзины с цветами в две кареты и устроив как–то собутыльников, сам Людвиг, прихватив гитару, вскочил на коня и поскакал впереди процессии.