Король Матиуш Первый

Матиуш не понимал, что происходит. Все случилось так быстро, что ему казалось, что он видит это во сне. Сначала Матиуш увидел Бум-Друма, связанного веревками. Бум-Друм лежал на костре, а около него стояли черные жрецы. Все жрецы были страшные, но один был особенно страшный: у него было два крыла, две головы, четыре руки и две ноги. Так он был одет. В одной руке он держал какую-то доску, на которой было что-то нарисовано или написано кровью, а в другой руке держал зажженный фонарь. Матиуш догадался, что Бум-Друма должны сжечь. Тут же стояли связанные его двести жен, и каждая держала в руке отравленную стрелу, острием направленную в собственное сердце. Дети Бум-Друма ужасно плакали, ходили на четвереньках или с жалобным видом кувыркались. Одна только маленькая Клю-Клю тянула Матиуша за руку в сторону отца и что-то говорила, но что — Матиуш не понимал. Матиуш на всякий случай вынул револьвер и выстрелил в воздух.

В эту самую минуту Матиуш услышал позади себя крик. Это крикнул летчик, замахал руками в воздухе, посинел и упал замертво на землю.

Тогда дикари начали орать так, что Матиуш подумал, что они сошли с ума. А жрец с двумя головами разрезал веревки Бум-Друма, начал танцевать какой-то дикий танец, потом вошел на костер, на котором только что лежал Бум-Друм, и дотронулся зажженным факелом до хвороста.

Хворост, по-видимому, был пропитан каким-то легко воспламеняющимся составом, потому что тут же вспыхнуло сильное пламя, и Матиуш и Клю-Клю едва успели отскочить в сторону, так как тоже могли загореться.

Самолет стоял недалеко от костра, одно крыло его загорелось, раздался треск, и он взорвался. Тут жены Бум-Друма схватили Матиуша на руки и посадили на золотой трон. А потом Бум-Друм и все младшие короли и князья клали головы на ступени трона, брали правую ногу Матиуша и трижды ударяли ею себе по шее, говоря при этом какие-то слова, которых Матиуш не понимал.

Тело мертвого летчика завернули в материю, пропитанную такими ароматными маслами, что у Матиуша закружилась голова.

«Что все это значит?» — спрашивал себя Матиуш.

Случилось что-то необычайное, но что? Похоже на то, что Матиуш спас жизнь Бум-Друму и всем его женам. Кажется, Матиушу не угрожает теперь никакая опасность. Но разве можно быть в чем-нибудь уверенным в стране этих странных людей?

Откуда явилось такое множество негров? Что они собираются делать? Они уже разожгли в лесу несколько тысяч костров и танцевали, играли и пели. Каждый оркестр играл свое, каждое племя пело свои песни.

То, что тут были не только подданные Бум-Друма, Матиуш узнал по одежде. Одни, по-видимому, были из лесов, так как одежда их состояла из растений и птичьих перьев, другие носили на спине панцири громадных морских черепах, третьи были в обезьяньих шкурах, четвертые совсем голые, только в носу и в ушах у них болтались украшения.

Матиуш не был труслив, он не раз смело смотрел смерти в глаза. Но один, вдали от дома, среди стольких тысяч дикарей, один-одинешенек… Нет, это было уже слишком даже для мужественного сердца Матиуша. А когда он вспоминал славного товарища, который погиб столь таинственным образом, его охватила такая жалость, что он громко заплакал.

Матиуш занимал отдельный шалаш, сделанный из львиных и тигровых шкур, и думал, что может свободно выплакаться, что его никто не слышит. Но он ошибся. Маленькая Клю-Клю не спала, маленькая Клю-Клю не отходила от Матиуша ни на шаг. Он увидел ее при свете громадного брильянта. Клю-Клю плакала вместе с ним. Положив свою маленькую ручку на его голову, она заливалась горькими слезами.

О, как жалел Матиуш, что он не знал языка людоедов. Клю-Клю рассказала бы ему обо всем. Она что-то говорила, говорила очень медленно и по нескольку раз повторяла одно и то же слово, надеясь, что так Матиуш поймет. Показывала ему что-то жестами. Но из всего этого Матиуш догадался о двух вещах: что Клю-Клю является самым верным его другом на свете и что Матиушу не угрожает никакая опасность — ни сейчас, ни в будущем.

Несмотря на усталость, Матиуш не спал всю ночь.

Только под утро крики немного затихли, и Матиуш уснул. Но его снова разбудили, снова посадили на трон, и каждая группа негров подносила ему подарки. Матиуш улыбался, благодарил, но понимал, что во всем мире не найдется столько верблюдов, чтобы перевезти все это через пустыню. К тому же иностранные короли перед самым его отъездом заявили, что будут пропускать через свои государства только клетки с дикими зверями, и ничего больше, сколько бы Матиуш ни предлагал им денег.

«Как жаль, подумал Матиуш, — что в моем государстве нет своего порта и своих кораблей».

И, если уж хотите знать, Матиуш подумал ещё о том, что, если бы вспыхнула новая война, и он снова бы ее выиграл, иностранному королю пришлось бы отдать ему один морской порт, чтобы Матиуш не зависел от их милости.