Король Матиуш Первый. Антось-волшебник

– Теперь прошу записать, что я хочу сделать для детей, – сказал Матиуш. – Деньги есть, и можно приступить к делу. Итак, каждый мальчик и каждая девочка получат к лету по два мяча, а зимой – коньки. После уроков всем ученикам выдавать по одной конфете и сладкому пирожку. Девочкам, кроме того, ежегодно выдавать по новой кукле, а мальчикам – перочинный ножик. Во всех школах соорудить качели и карусели. К каждой купленной книжке или тетради бесплатно прилагаются переводные картинки. Это только начало, в дальнейшем я намерен осуществить много реформ. Прошу подсчитать, сколько это будет стоить и сколько времени понадобится на их осуществление. На подсчёты даю недельный срок.

Вообразите радость ребят, когда они узнали про реформы. А в газетах писали, что это только начало. Значит, будет ещё лучше!

И вот все, кто умел писать, стали строчить Матиушу письма с просьбой сделать то-то и то-то. В королевскую канцелярию письма приносили мешками. Статс-секретарь просматривал их и выбрасывал в корзинку. Так всегда поступают в королевских канцеляриях. Матиуш об этом, конечно, не знал. Но однажды он увидел, как лакей тащит на королевскую помойку огромную корзину бумаг.

„А нет ли там, случайно, редких марок?“ – подумал Матиуш. (Он собирал марки и наклеивал в специальный альбом.)

– Что это за бумаги и конверты? – спросил он.

– А я почём знаю? – ответил лакей не слишком любезно.

Матиуш посмотрел: письма адресованы ему. Тогда он приказал отнести корзину в королевский кабинет и вызвал секретаря.

– Что это за бумаги, господин секретарь?

– Да так, всякие ерундовские письма вашему королевскому величеству.

– А кто распорядился выбрасывать их на помойку?

– Так всегда делали!

– Значит, плохо делали! – вспылил Матиуш. – Если письмо адресовано мне, я один могу судить, ерундовское оно или нет. Отныне все письма прошу передавать мне! Я сам буду их читать.

– Ваше величество, короли получают очень много писем. А если бы народ ещё узнал, что они сами их читают, писем скопилось бы целые горы. И так десять чиновников тем только и заняты, что отбирают и читают самые важные.

– А какие считаются важными?

– От чужеземных королей, фабрикантов и других влиятельных лиц.

– А не важные?

– Вашему величеству больше всего пишут дети. Что взбредёт в голову, то и пишут. А некоторые так накалякают, что ничего не разберёшь.

– Если вам трудно разбирать детские каракули, я сам буду читать письма ребят. А чиновникам дайте другую работу. Я вот тоже мальчик, а выиграл войну с тремя королями и совершил путешествие, на которое ни один из моих взрослых министров не отважился.

Секретарь, не сказав ни слова, с низким поклоном удалился, а Матиуш принялся за чтение. Час проходил за часом, а Матиуш всё читал. Церемониймейстер несколько раз подсматривал в замочную скважину, чем занят король и почему не идёт обедать? Но, видя короля, склонённого над бумагами, не решался его беспокоить.

Матиуш читал, читал, а писем всё не убавлялось, хотя самые неразборчивые каракули он откладывал в сторону, на потом. Ребята писали Матиушу обо всякой всячине: один мальчик рассказывал свой сон; другой – писал, какие у него замечательные голуби и кролики и что он хочет подарить двух голубей и одного кролика королю, но не знает, как это сделать; третий – делился с королём своими планами на зиму, когда он получит коньки. Одна девочка прислала стишок собственного сочинения, другая – нарисовала картинку. От какого-то мальчика пришёл в подарок целый альбом рисунков, изображающих Матиуша в стране людоедов. Не очень похоже, но зато красиво, и Матиуш с удовольствием рассматривал картинки.

Но больше всего было писем с просьбами. Кто просил велосипед, кто фотоаппарат, кто пони. Одна девочка писала, что у неё больна мама, а на лекарство нет денег. Мальчик жаловался: у него нет ботинок и не в чем ходить в школу, а учиться очень хочется. Он даже табель в конверт вложил, чтобы Матиуш не подумал, будто он лентяй.

„Может, лучше раздавать ребятам ботинки, а не мячи да куклы?“ – подумал Матиуш, прочитав письма.

До поздней ночи просидел он за письменным столом, даже ужин велел принести в кабинет. Церемониймейстер опять заглядывал в щёлку. У него и у лакеев слипались глаза, но лечь спать раньше короля они не имели права.

Письма с просьбами Матиуш откладывал отдельно.

„Как быть? И лекарство нужно больной матери. И ботинки нужны мальчику, который хочет учиться“.

У Матиуша от чтения даже глаза заболели. Особенно туго продвигалось дело с письмами, написанными неразборчиво. Он откладывал их в сторону, хотя понимал, что это неправильно. „Ведь совсем недавно у меня тоже вместо букв получались каракули, а подписывал же я важные документы. Может, у этих ребят какое-нибудь важное дело, и они не виноваты, что не умеют писать разборчиво. Хорошо бы заставить чиновников переписывать набело такие письма“. Прошло ещё два часа. На столе лежало писем двести или больше. И Матиуш с горечью убедился, что один не справится.

„Завтра дочитаю“, – решил он и уныло побрёл в королевскую опочивальню.