Король Матиуш Первый. Антось-волшебник

Редакция помещалась в большом доме, украшенном в честь приезда короля флагами, цветами и коврами. На первом этаже находилась типография, там печатали газеты. В конторе на втором этаже свежие газеты связывали пачками и отправляли на почту, а оттуда рассылали по всей стране. Там же принимали объявления и продавали газеты. И наконец, ещё выше была редакция, где за столиками сидели мужчины и строчили статьи, которые немедленно набирались и печатались в типографии. Жизнь здесь била ключом: приносили телеграммы со всех концов мира, беспрерывно звонили телефоны, чумазые мальчишки-курьеры сновали с бумагами из типографии в редакцию и обратно. За одним столом писали, за другим – рисовали, за стеной стучали пишущие машинки.

Совсем как на войне.

На серебряном подносе принесли свежую, пахнущую типографской краской газету с фотографией Матиуша во время аудиенции. А в статье под снимком слово в слово, что говорил он и что отвечали дети.

Матиуш пробыл в редакции целых два часа, и ему очень понравилось, как здесь быстро всё делается. „Теперь я понимаю, почему они первыми узнают обо всём на свете: про пожары, кражи, происшествия, про то, кто под машину попал и что делают короли и министры“.

– Как же вы не догадались, что вместо меня на троне сидит фарфоровая кукла?

– Нам-то это было известно, только о некоторых вещах не полагается писать в газетах. Народ не должен знать слишком много. Это была государственная тайна, а разглашать тайны нельзя.

В тот же день вечером Матиуш опять долго беседовал с журналистом. Из разговора выяснилось следующее.

Никакой Матиуш не реформатор, и то, что он делал до сих пор, не реформы. Если он хочет, чтобы страной не на словах, а на деле управлял народ, надо созвать два парламента: один – для взрослых, другой – для детей. Дети выберут своих депутатов, и те от их имени заявят, нужны ли им шоколад, куклы, перочинные ножи или, скажем, ботинки и конфеты. Или деньги, чтобы самим покупать себе что хочется. И газета у них должна выходить своя, каждый день. Писать в неё будут сами дети о своих нуждах и пожеланиях. Это неправильно, что король один решает за всех. Разве может один человек всё знать? А газета знает всё. Вот, например, когда по приказу Матиуша ребятам раздавали шоколад, во многих деревнях чиновники съели его сами. Разве это справедливо? А так дети написали бы об этом в газету.

Четыре вечера подряд проговорили они с журналистом. И Матиуш словно прозрел. Как же ему самому не пришло это в голову? И вот на ближайшем Государственном совете Матиуш попросил слова.

– Господа министры! – Матиуш по примеру канцлера выпил воды в знак того, что намерен произнести длинную речь. – Отныне страной будет править народ – это дело решённое. Но вы, господа, забыли, что народ – это не только взрослые, но и дети. У нас в стране несколько миллионов детей, значит они тоже должны участвовать в управлении государством. Поэтому предлагаю создать два парламента: для взрослых и для детей. Я король взрослых и детей. Но если взрослые считают, что я для них мал, пусть выберут другого короля, а я буду королём детей.

Матиуш четыре раза отпивал воду из стакана – так долго он говорил. И министры смекнули: дело серьёзное! Шоколадом, коньками да каруселями от него не отделаешься, ему теперь настоящие реформы подавай!

– Это, конечно, нелегко, – продолжал Матиуш. – Любая реформа требует жертв и усилий. Но пора начинать. Если моей жизни не хватит, чтобы довести это дело до конца, его завершат мои дети и внуки.

Министры опустили головы, боясь, как бы король не догадался, о чём они думают. А они думали о том, какие дети глупые. Но вслух этого не скажешь, когда сам король – мальчишка.

„Хочешь не хочешь, а на уступки пойти придётся. Например, газета. Можно издавать детскую газету, деньги ведь теперь есть“.

– А кто будет писать статьи в детскую газету? – Министры втайне надеялись похоронить эту идею.

– У меня есть на примете один журналист, а министром я назначу Фелека.

В последнее время Фелек часто злился и открыто высказывал недовольство, и Матиуш хотел доказать, что по-прежнему считает его своим другом.

– Эх, знаем мы цену королевской милости! На войне, под пулями и Фелек хорош. А как по балам и театрам разъезжать да ракушки на морском берегу собирать – тут Фелека побоку, тут эти паиньки, Стасик да Еленка, больше подходят. А к людоедам ехать – опять про Фелека вспомнил. Ещё бы, дело опасное. Стасика и Еленочку мамочка не пускает! Оно и понятно: мой отец – простой солдат, а не господин капитан. Ну ничего, авось опять для какого-нибудь рискованного дела понадоблюсь.

Очень неприятно, когда тебя считают гордецом и в придачу ещё неблагодарным.

Пусть же Фелек убедится, что он нужен Матиушу не только в беде. Фелек – самый подходящий министр для детей. Вечно он носится с оравой мальчишек по улицам, и никто лучше его не знает ребят.

Бедный Матиуш! Он не подозревал, как трудно быть справедливым королём. Сколько трудов, хлопот и огорчений ждёт его впереди!