Король Матиуш Первый. Матиуш на необитаемом острове.

— Заседание объявляю открытым. Повестка дня: пункт первый — о том, чтобы у каждого ребенка были часы. Пункт второй — о том, чтобы детей не целовать. Пункт третий — о том, чтобы у детей было больше карманов. Пункт четвертый — о том, чтобы не было девочек.

По вопросу о часах записалось пятнадцать ораторов.

Один депутат сказал, что детям нужны часы, потому что они должны приходить в школу вовремя и опаздывать им нельзя. Взрослые скорее могут обойтись без часов, потому что умеют лучше считать в уме.

— Почему я должен страдать из-за того, что у моих родителей опаздывают часы? — сказал второй оратор. — Когда у меня будут собственные часы, я буду следить, чтобы они хорошо ходили.

— Часы нам нужны не только для школы, — сказал третий депутат. — Если мы опоздаем на обед или ужин — взрослые на нас кричат. А чем мы виноваты, что не знаем который час, ведь у нас нет часов?

— И для игр нам нужны часы. Когда мы бегаем наперегонки или состязаемся, кто дольше простоит на одной ноге, тоже неудобно без часов.

— И когда берем напрокат лодку на час, нас обманывают. Говорят, что уже прошел час, а это вранье, и мы должны платить лишнее.

Фелек позвонил.

— Приступаем к голосованию. Мне кажется, постановление о часах будет принято единогласно.

Однако нашлось девять депутатов, которые не хотели иметь часы. Журналист сейчас же к ним подбежал и спросил, почему.

— Потому что мы начнем их крутить и испортим. Потому что жалко денег, ведь часы можно потерять. Потому что если ходить на руках, то карманные часы выпадут и разобьются. Потому что и не у всех взрослых есть часы, поэтому будут завидовать и мстить. Потому что не нужны. Потому что папа отнимет, продаст, а деньги пропьет.

Фелек снова позвонил.

— Постановление принято большинством голосов против девяти.

Единогласно прошло постановление, гласящее, что дети не желают, чтобы каждый имел право их целовать, не любят, чтобы с ними нежничали, не хотят, чтобы их сажали на колени, похлопывали и гладили. Для родителей можно сделать исключение, но для теток — нет. Выбрали комиссию, которая должна была уточнить текст постановления. И после этого еще раз будет голосование.

По пункту третьему повестки дня постановили, что у девочек должно быть два кармана, а у мальчиков шесть.

Клю-Клю была возмущена. Почему у девочек должно быть в три раза, то есть на четыре кармана меньше, чем у мальчиков? Но она ничего не говорила и ждала, что будет дальше.

Фелек позвонил: вопрос о девочках.

И началось:

— Девчонки плаксы. Девчонки сплетницы. Девчонки ябеды. Девчонки притворяются. Неженки. Девчонки тупицы. Девчонки воображалы. Девчонки обижаются. Девчонки секретничают. Девчонки царапаются.

А бедные девочки-депутатки сидели и только слезы вытирали, И тут из королевской ложи раздался голос Клю-Клю:

— Прошу слова.

Стало тихо.

— В моей африканской стране мальчики и девочки одинаково ловки, одинаково быстро бегают, карабкаются на деревья и кувыркаются. А у вас непонятно, что происходит. Мальчики постоянно ссорятся с девочками, мешают им в играх, а сами не хотят с ними играть. Я вот смотрю и вижу, что не все, конечно, но больше все-таки шалопаев мальчиков, чем девочек.

— Ого-го, — раздались голоса. Фелек позвонил, чтобы не мешали.

— Мальчики невежливы, мальчики дерутся, у мальчиков грязные руки и уши, мальчики портят одежду, мальчики обманывают и лгут.

— Ого-го, — раздались голоса. Фелек позвонил, чтобы не мешали.

— Мальчики вырывают листы из тетрадей и портят книжки. Не хотят учиться. Шумят. Бьют стекла. Пользуются тем, что в Европе девочки слабее, потому что носят платья и длинные волосы…

— Так пусть обрежут себе волосы.

— Пусть наденут брюки. Фелек позвонил.

— …Девочки слабее, поэтому мальчики их обижают. А потом еще притворяются, что не виноваты!

И вдруг разразилась буря. Одни топают, другие свистят. Кричат, один громче другого.

— Смотри на нее: будет нас учить!

— В клетку с обезьянами!

— Королевская невеста!

— Жена Матиуша!

— Матиуш, Матиуш, Кот-Мурка, иди за печку мурлыкать!

— Канарейка! Сядь на жердочку и пой!

Больше всех кричал один мальчик. Он даже вскочил на депутатское кресло и, красный как рак, стал орать. Фелек его знал: темная личность, Антек, карманный вор.

— Антек, — крикнул Фелек, — ей-богу, все зубы тебе выбью!

— Попробуй. Видали его — министр! Барон фон Раух! Фелька-сарделька! Забыл, как ты воровал яблоки у торговок? Баран! Баран!

Фелек бросил в Антека чернильницу и звонок. Депутаты разделились на три группы. Одни удирали со всех ног из зала заседаний, а две оставшиеся группы начали лупить друг друга.

Белый как мел смотрел Матиуш на все это.

А журналист быстро записывал.

— Господин барон фон Раух, успокойтесь. Ничего плохого не случилось. Это кристаллизуются партии, — сказал он Фелеку.

И Фелек действительно успокоился, потому что депутаты совсем о нем забыли и дрались между собой.