Король на краю света

Подарок короля Якова королеве Елизавете, символ здоровья или, по крайней мере, смертельного спокойствия, положил начало собственному путешествию из Камберленда в Лондон. После нескольких дней в Морсби-Холле, где он остался, чтобы оказать посильную помощь, улучшить угасающее здоровье барона и преподать урок своему преемнику-врачу в некоторых вопросах растительной медицины, Мэтью Тэтчер, наконец, отправился на юг, чтобы забрать письмо, которое доставит его в Константинополь.

В Константинополе его могли ждать почести за верность отцу нового султана, безопасность по возвращении. Возможно, Джафер бин Ибрагим давно мертв или не имел никакого влияния на распоряжения нового владыки. Но даже если нет, так тому и быть. Пришло время просить об одном: чтобы он смог увидеть их, своих сына и жену. Если другой взял ее в жены, если она по необходимости отдалась бин Ибрагиму или кому-то еще, если люди наговорили дурного его сыну, если, как только он их увидит, его арестуют и будут судить за преступления, которых он не совершал, и даже если новый султан сочтет нужным разрезать его шкуру на десять тысяч ремней, или выжечь ему глазные яблоки, или раздробить пальцы на ногах, или выдрать ногти, а затем прибить руки гвоздями, так тому и быть, и Эззедин не станет отрицать, что так и должно случиться. Но он все равно вернется к ним и выполнит все свои обещания, людям или Богу, кому бы ни поклялся.

Был вторник, поэтому Джеффри Беллок, возвращаясь домой из театра в сгущающихся сумерках, наткнулся на сборщика пожертвований для больницы бедняков. Мальчик нес ящик через толпу, и Джефф бросил несколько пенни в фонд выкупа за английских моряков, удерживаемых османами, маврами или исмаилитами. Он шел дальше, надеясь, что его щедрость будет замечена Богом и принесет ему награду в какой-нибудь более поздний день или ускорит Тэтчера, чтобы тот благополучно вернулся домой, к жене и мальчику, в Турцию. Он свернул на Силвер-стрит, прежде чем с содроганием осознал, что благотворительность в надежде на вознаграждение здорово смахивала на католический поступок.

Пьеса Бена Тейлора заканчивается местью герцога Иллирии. Хотя в искаженной версии столетие спустя мораль изменится, и зрители предпочтут другой конец, и другой драматург порадует их смертью герцога и справедливым спасением Мавра. Злодейство и героизм за прошедшие годы обменялись нарядами.

Отравитель — не ведавший храбрости, с которой заблаговременно предупрежденный король Шотландии добровольно слизывал яд с пальцев, дабы нуждающиеся в ясности обрели ее; с которой король пожертвовал собой, как это сделал единственный Сын Божий, дабы заплатить за грехи тех, кто еще не родился — отравитель покинул Морсби-Холл, чтобы встретиться со своими сообщниками и получить тридцать сребреников. И пусть государственные дела требовали, чтобы отправление правосудия было тайным, справедливость все равно восторжествовала. Итак, Мэтью Тэтчера встретили в гостинице недалеко от города Линкольн люди, которых он знал достаточно хорошо, чтобы принять в свою компанию. Они тоже ехали из Эдинбурга. Это было приятное совпадение — встретить знакомые лица в таверне.

Мэтью Тэтчер умер в задней комнате линкольнской таверны, пронзенный кинжалом в глаз и в мозг, разумеется, по мстительной прихоти божественно назначенного монарха. Это была смерть, замаскированная под несколько различных видов убийств, чтобы угодить нескольким разным, но жизненно важным зрителям; сама смерть доктора прибавила защитного тумана вокруг намерений Якова и его решающего путешествия на юг. Смерть Махмуда Эззедина (ибо на последнем издыхании он вполне мог быть человеком с таким именем) была тщательно расписана ради будущего каждого англичанина; многие из их жизней и смертей зависели от того, как различные стороны игры увидели и поняли его конец.

Или.

Или. Золотое слово: «Или». Возможности, перерождения, иные пути. Или Мэтью Тэтчер делает какой-нибудь более мудрый шаг. Он не останавливается в Линкольне, а продолжает дорогу до Лондона, не сталкивается с людьми, которых смутно помнит по Эдинбургскому замку, нигде не останавливается, пока не встретит мистера Леверета именно там, где они договорились.

Или, если он все-таки остановится в Линкольне, и улыбающиеся мужчины попросят его выпить с ними, он откажется, притворится усталым, уйдет в свою комнату, затем ускользнет верхом еще до рассвета, впервые в жизни попытается скакать галопом. И он сбежит. Спасется бегством от своих убийц. Сбежит из Англии. Сбежит из Христианского Мира.