Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом

Впервые союзники не реагировали на действия противника, а сами развернули крупную наступательную операцию, открывая второй фронт в Северной Африке. И успех не заставил себя ждать: Оран был занят 9 ноября, Касабланка – 10-го. В тот же день Эйзенхауэр заключил соглашение с адмиралом Франсуа Дарланом, провишистским командующим всеми французскими силами в Северной Африке, и сделал его верховным представителем Франции. Дарлан в ответ отдал приказ не оказывать сопротивление и начать сотрудничество с союзниками. Объединение сил с человеком, печально прославившимся тем, что поддерживал нацистов, было воспринято неоднозначно, однако Эйзенхауэр назвал его «временной мерой, оправданной исключительными условиями военного времени»; немцы ответили оккупацией территории Виши. Мало кто расстроился, когда через несколько недель Дарлан погиб от руки французского монархиста.

Обрадованный король отправил Черчиллю послание, в котором превозносил заслуги своего премьер-министра: «Когда я оглядываюсь на прошлое, то думаю о том, сколько часов Вы провели за тяжелейшей работой, сколько миль Вы проехали, чтобы привести это сражение к столь успешному окончанию, о том, что Вы имеете полное право торжествовать, и когда-нибудь весь наш народ будет очень признателен за все, совершенное Вами». Черчилль отвечал не менее учтиво: «Ни один министр в наши дни и, осмеливаюсь заметить, в дни прошедшие не получал большей помощи и сочувствия от короля, и это раздвинуло для нас всех горизонты надежды и, как я теперь вижу, сделало небо над нами более ясным»[135].

В России тоже намечался перелом к лучшему. В августе 1942 года немцы начали наступление на Сталинград, и им удалось оттеснить оборонявшиеся советские войска к узкой полосе земли вдоль западного берега Волги. 19 ноября Красная армия приступила к операции «Уран» – двустороннему охвату войск противника, направленному в основном на более слабые румынские и венгерские части, прикрывавшие фланги 6-й полевой армии Германии. Они были смяты, а сами немцы отрезаны, а потом и окружены. Получив от Гитлера приказ не сдаваться, остатки 6-й армии выполняли его как могли, но в феврале 1943 года все было кончено. Обе эти битвы – под Сталинградом и под Эль-Аламейном – переломили ход войны.

1942 год подходил к концу, а три сына Лога, каждый по-своему, все еще участвовали в войне: в ноябре, после почти года, проведенного в Уанстеде, северо-восточном районе Лондона, 1-й батальон шотландских гвардейцев, где служил Энтони, наконец решили отправить на службу за границу, а для этого поездом отвезли на север, в Эйршир, где располагалась штаб-квартира полка. Пока было неясно, куда именно ему предстоял путь; скорее всего, это была Северная Африка или Индия.

Валентин продолжал учиться на нейрохирурга и стал ассистентом Уайли Маккиссока. В ноябре их отделение перевели из больницы Ливсдена в Аткинсон-Морли, санаторий для выздоравливающих, располагавшийся в Уимблдоне; это было подразделение больницы Святого Георгия с новой операционной, и временно его отдали под хирургию. Для Валентина было любопытно вернуться в свою бывшую больницу. Лори он писал так: «Перевод вроде бы и неплох, но не знаю, сколько еще я сумею продержаться под сенью святого Георгия».

Сам же Лори в конце сентября вместе со своей частью отправился в Найроби – правда, из-за строгостей военной цензуры он не мог сообщить об этом родным, хотя их ответные письма пестрели всяческими предположениями. Они понимали, что место, должно быть, теплое, и завидовали этому, сидя в хмуром, зимнем Лондоне, но и только. «Старушка все еще гадает, где ты, – 5 декабря писал ему Валентин. – Мы пришли к заключению, что тебя не может быть только в Австралии… Должен сказать, что в настоящий момент я нахожу Англию довольно скучным местом, но уже не в столь отдаленном будущем надеюсь увидеть мир своими глазами».

Миртл же продолжала помогать частям, которые проходили через Дом Австралии; к 1942 году общественный центр уже вырос до клуба «Бумеранг»: на двух его этажах австралийские военные могли получить совет, где разместиться, выпить, пообедать или подстричься, сыграть в бильярд или на пианино, поболтать с друзьями и даже узнать, кто как погиб. Каждую неделю Би-би-си вела из клуба передачу, через которую военные передавали приветы домой, родным. Миртл помогала готовить еду; бывало, кормить приходилось по 300–400 человек в день. Она только удивлялась, откуда их столько берется.