Король-Наёмник. Новый Свет

Я услышал, как расстроенно зацокал языком Бернд, но я намеренно не стал обращать на это внимание, поднимаясь со своего походного стула. Расцепив фибулу на груди, я скинул с плеч тёплый шерстяной плащ и, подхватив оружие, вышел из шатра. Там было промозгло и я зябко повёл плечами. Утренняя прохлада, до того скрываемая тёплыми стенами шатра, пробила всё моё тело и на мгновение мне захотелось вернуться обратно, но возвращаться было поздно. Несмотря на то, что в Лагрике уже было лето, в низине под горами было прохладно и лучше бы быть в тёплой одежде, а не с голым поясом и в одних штанах.

Рядом со мной встал Рубен. На всякий пожарный он подхватил для меня ещё щит и сулицу, выполняя для меня функции этакого секунданта. Правила схваток в Лагрике не запрещали менять оружие, если в ходе боя оно было испорчено, а потому своевременная помощь бывшего адъютанта может спасти меня.

Передёрнув плечами, я осмотрел место недавней битвы. Прошёл всего лишь день и трупы ещё не начали гнить. Несколько тысяч мертвецов могли бы создать здесь такой смрад, что ни один противогаз не защитил бы нос от этой страшной вони. Хотя, вонь могла бы стать далеко не самой большой опасностью, ведь могла разгореться на трупах серьёзная болезнь, от которой найти спасение будет слишком сложно. Потому мне хотелось как можно быстрее ретироваться с места битвы. Выкапывать столь огромные могилы было бы слишком долго и муторно, а воины были приведены сюда для битвы, а не проведения столь грандиозных земельных работ. Хотя, если колония будет развиваться семимильными шагами, то и до этой низины поселения колонистов доберутся рано или поздно, а трупный яд от разлагающихся тел мог отравить землю, не позволяя проводить вменяемые сельскохозяйственные работы.

Тряхнув головой и выгнав лишние мысли, я стал быстро ступать по земле в сторону лагеря лагриканцев, которые опасались двинуться с места. Оползень закрыл для них путь к отступлению, а атаковать наши порядки было просто невозможно. Пусть сейчас они набрались сил после длительного перехода по горам, но на этот раз ночная атака не сработает, а идти в бой днём, когда пушки преспокойно могут накрывать идущие вперёд порядки без особых проблем — равно изощрённой форме самоубийства.

Подойдя на безопасную дистанцию к лагерю лагриканцев, я поставил щит у ног, воткнул рогатину в землю и взялся за мегафон, созданный из тонких бронзовых листов, которые переправили из трофейных лагриканских доспехов.

— Аяк, выходи, подлый трус! — крикнул я в мегафон, — Вызываю тебя на поединок чести! Если ты победишь, то я выпущу твоё войско, а если ты проиграешь, то я займу престол империи. Всё просто!

Какое-то время из лагеря туземцев никакого ответа не было. Они определённо слышали мой вызов, и я видел, как шевелятся там фигуры воинов. Прошло какое-то время и над лагерем на длинном древке поднялось голубое знамя. Это был знак готовности ответить на мой вызов, и я улыбнулся, потирая покрытые заранее мелом ладони.

Аяк появился почти сразу. Он шёл ко мне расслабленно, держа в одной руке щит с бронзовым копьём, а в другой длинную дымящуюся трубку, которую прикладывал ко рту каждые три шага, втягивая дым в лёгкие. За ним следовал небольшой, всего в сотню человек отряд. Каждый из воинов был вооружён по самой последней лагриканской военной мысли. Остановившись в двадцати метрах от меня, бойцы встали словно вкопанные, образовав вогнутое полукольцо. Сам Аяк передал свою трубку одному из сопровождающих, который аккуратно положил её в небольшую кожаную сумку на поясе, после чего император встал в боевую стойку.

Я посмотрел в небо. Над головой собирались тяжёлые свинцовые тучи, грозящие низвергнуть на нас тонны воды. И так промозглая погода была не самой приятной, а с дождём и вовсе исчезнут надежды на хороший день.

Как бы то не было, но я также изготовился к бою, вторя жестам юного императора. Оголённый по пояс он выглядел слабым, будто бы не способным для противостояния со мной. Я прошёл далеко не одну схватку и до сих пор остался с головой на плечах, а потому имел значительное превосходство в навыках и боевом опыте, пусть стиль такого боя был для меня не столь привычным. Сам же Аяк был слишком молодым и неопытным, но даже так я не собирался быть слишком высокого мнения о себе. Всё же, даже самый неопытный и внешне слабый воин мог использовать незнакомые мне финты. Я посмотрел в глаза лагриканца, что выглядывали из-за кромки его бронзового щита. Что я в них увидел? Ничего, кроме одурманенного безразличия в его взгляде не было видно.