Король Неверленда

У меня не было детства. Я рано повзрослела и всегда заботилась о маме, хотя совершенно не желала этого делать и терпеть не могла всё это: её бесконечные срывы, ментальную нестабильность.

Но как бы ни хотелось сбежать тогда, теперь, когда представилась такая возможность, мне почему-то страшно.

– Мама…

– Иди. – Она крепко сжимает мою руку. – Отправляйся в Неверленд. Русалки будут счастливы твоему возвращению.

Русалки?.. Да, точно, те ду́хи в лагуне.

– Если ты уверена…

– Да.

Я обнимаю мать за плечи и притягиваю к себе.

– Я вернусь навестить тебя, когда смогу.

Как только преодолею щемящий сердце страх прыгнуть с обрыва.

Она улыбается про себя.

– Я была бы рада, детка.

* * *

Кровь брауни смыли с пола, яму закопали, парни стоят у дома, все в красных брызгах и грязи, будто призраки битвы. В лунном свете вьётся дым от нескольких зажжённых сигарет.

– Если я тебе понадоблюсь… – начинаю я, но тут же понимаю, что мама не сможет со мной общаться. В Неверленде нет мобильных телефонов или какого-либо другого способа связи.

– Со мной правда всё будет в порядке, Уинни. – Она коротко обнимает меня. Отстраняясь, спрашивает: – Хочешь, расскажу секрет?

– Хочу.

– Я тоже хотела остаться на острове, пока мне не повредили рассудок.

– Правда?

– Я скучаю по магии. – Она закрывает глаза, погружаясь в воспоминания. – И…

– По морочным ягодам, – угадываю я.

– Да.

– Я принесу их тебе в следующий раз.

– А потом я испеку пироги или кексы, и мы устроим вечеринку.

– Если хочешь.

Её глаза снова стекленеют.

– Может, тебе сейчас стоит выпить чаю и отдохнуть? – предлагаю я.

– Хорошо, малышка.

– Люблю тебя, мам.

– И я тебя люблю. – Она ускользает от меня, закрывает за собой дверь, а я ещё долго стою на крыльце, пытаясь понять, правильный ли выбор сделала.

Справится ли мать без меня?

Она очень сильно меня любила, но её любовь всегда причиняла боль.

Я не знаю, каково это, когда тебя любят по-нормальному. Или как можно решить продолжать испытывать боль, даже когда никто к этому не принуждает.

Не исключено, такими и должны быть настоящие чувства: возможностью добровольно выбрать боль вместе с наслаждением.

Я возвращаюсь к парням. От них исходит нетерпение, но, кажется, они не собирались меня торопить.

– Я готова, – говорю я.

Питер Пэн берёт меня за руку и уводит в ночь, придерживая локтем коробку со своей тенью.

Эпилог

Питер Пэн

Что я почувствую, вернув свою тень?

Прошло так много времени, что я, кажется, совсем забыл, каково это – когда тебя переполняет магия. Как можно сотворить что-то из ничего. Как ощущается бьющееся сердце острова.

Мне отчаянно хочется всё это вернуть – и в то же время отчего-то становится страшно.

Мы снова на чердаке. Вейн за стойкой разливает выпивку. Близнецы уселись на диван, между ними устроилась Дарлинг.

Я натворил столько невероятного дерьма, что наивно было бы полагать, будто теперь мне повезёт и в моей жизни появится множество хороших вещей.

Вейн приносит стаканы. Он выбрал выдержанный виски, пахнущий древесным дымом и карамелью.

Я делаю глоток, наслаждаясь обжигающим вкусом.

– Мы готовы? – осведомляется Тёмный, опускаясь в кожаное кресло.

– Подозреваю, мы готовы как никогда, – легкомысленно откликается Баш.

– На что вообще похожа тень? – спрашивает Дарлинг. – Ну, типа, у неё есть форма? Или это просто клубы дыма?

– Она будет выглядеть как моё тёмное отражение, – отвечаю я. – Вопрос скорее в том, привязала ли её Динь к чему-то, когда клала в коробку. Иначе тень улетит прочь, как только мы откроем крышку.

– Мы уже готовы ловить её, – хмыкает Вейн. – Честное слово.

Я делаю ещё один глоток из стакана и ставлю его на стол между нами, рядом с маленькой коробкой. На ней одна защёлка, замка нет.

Сердце так колотится, что лихорадочный стук отдаётся даже в зубы.

Мы все дружно задерживаем дыхание. Я протягиваю руку, отпираю защёлку, опускаю пальцы на край крышки.

Все склоняются вперёд с ощутимым волнением, от общего нетерпения дрожит воздух.

Вот оно. Этого я ждал столько времени.

Я открываю крышку…

…и из коробки выскакивают две тени.