Король Олланд

— Тольяан посмотрел на Олланда измеряющим взглядом. — Наемник пытался убежать. Наёмник был один, Он (Тольяан показал глазами на небо) не любит лишнего кровопролития. Золотой король поймал наёмника здесь, думаю они успели немного поговорить, Альвенил любит перекинуться парой словечек с противниками, если противники слабее его. Затем, судя по следам, началась битва. Видимо наёмник оказался очень, очень опасным бойцом. Возможно даже опаснее чем я. Продержался он долго. Потом Золотой король отрубил ему голову, и засунул ему в рот его письмо.

Олланд вытащил меч, отрубил челюсть наёмника, и изо рта его выпал листок.

— Ну вот, я опять угадал — вздохнул Тольяан. Думаю что в нем бедняга соглашался по ступить на службу к Рлаодлу. А Альвенил, для того что бы наемник не пришёл к Рлаодлу, принял профилактические меры состоящие из допросов и отрубания головы.

— Ты знал об этом? — с удивлением спросил Олланд, прочитав письмо.

— Нет. Догадался. Это было просто. — Ответил Тольяан.

— И что же дальше будет, пророк? — Спросил Король.

— Те наёмники, которые не разбегутся, оставшись без предводителя станут бандой, грабящей всех и воюющей против всех. Я залягу на дно, стану собирать инфу о визите Альвенила сюда. Очень странно что он решил сам расправиться с наёмником, а не послать Расчленителя или какого ни будь своего паладина. Стальной монстр скроется в каком ни будь из своих убежищ, до тех пор пока не разберётся в ситуации. В ближайшие недели две козней от него можно не опасаться.

И после этих слов Тальяана Олланд задумался. Какая-то туманная идея начала приобретать всё более четкие очертания, постепенно формируясь в наглый, решительный план действий.

…

Пей, сжигай,

Насилуй убивай.

Только помни,

Только знай.

Что однажды за тобой

Придёт Золотой король.

В битве плен тебя возьмёт

В плену медленно убьёт.

А пока что пей, гуляй

Жги, насилуй, убивай.

Будет полная луна

Когда он найдёт тебя.

Трепыхайся и кричи,

Но тебя уж не спасти.

Жизнь он вытянет до дна

На колу глава твоя

Сотворил ты злодеянья

И привлёк его вниманье

На его ты встал пути

Хоть беги, хоть не беги

Скрыться от него нельзя

В этом наша всех беда

— Тольяан, окажи мне услугу — Пожалуйста не пой. Меня эта песня об Альвениле злит — вежливо попросил Олланд.

— Это у вас семейное — подколол приятеля Тольяан.

— Что семейное — не понял Олланд.

— Тебе не нравится народная песенка об Альвениле, а отец твой Альвенила терпеть не мог. Да и дедушка Нилетсалв Альвенила ненавидел, хоть и уважал. Тут, я думаю, чувства были взаимными.

— Это не удивительно — ответил Олланд. — Странно то что ты о нем поёшь. Я то был уверен, что после войны Сумасшедших ты его должен как минимум ненавидеть.

— Я и ненавижу. Это все что я могу. Он убил моих друзей. Расчленитель по его приказу сломал волшебнице, которую я любил, позвоночник. Ну ещё кое что он со мной сделал. Но тогда шла война, война которую начал не он, хоть она и шла по его плану.

— Ты его оправдываешь? — не понял Олланд.

— И да, и нет. Альвенил самый опасный враг с которым я сталкивался. Когда я слышу эту песенку я думаю что она почти про меня. Он лишил меня всего что у меня было. Кроме жизни. Лишать жизни меня он не стал. Пока я и Стальной монстр не встаём на его пути, пока мы всячески избегаем любых врагов и друзей Альвенила — он даёт нам жить и портить жизнь друг другу.

— Стальной Монстр не встаёт на пути Альвенила? Он разве не служит Алвенилу, ведь Альвенил его создал?

— Нет, Альвенил его не создавал. Сделаем привал, поедим, и я тебе расскажу о том, откуда взялся Стальной Монстр и что его с Альвенилом связывает.

…

Олланд умел добывать пищу в дикой природе. Для этого нужно было всего лишь найти какую ни будь дикую деревню с дикими крестьянами, после чего добыча пропитания была делом техники. Вне всяких сомнений никаким грабежом это не было. Были конечно же мерзавцы, которые говорили что на самом деле это грабёж и разбой, но они очень быстро меняли свою точку зрения после знакомства с Олландом или его штатным палачом. А как читатель догадывается, не следует доверять слову человека, способного оказаться от своих слов и отречься от своих убеждений за пять минут разговора по душам. Олланд называл эти мероприятия приватизацией — вынужденной мерой, необходимой для обеспечения храбрых солдат, сражающихся за восшествие на ваготальский престол законного короля (то есть Олланда). Таким же образом приватизировались сокровища, понравившиеся вещи, девушки — в общем только самое необходимое для обеспечения доблестной армии, защищающей народ от злобных узурпаторов и мятежников, как известно, обижающих, насилующих и грабящих мирных жителей.