Король-паук

— Если король Франции дал тебе экю, значит, поверил, — сказал Комин мрачно. — И ты пошёл с ним?

— Нет, мессир д’Аржансон. Я сказал, что я — бедный студент и голоден. Я хотел поскорее прийти к вам и доложить обо всём.

— Ты идиот! В Перонне негде учиться!

— Кажется, он думает, что есть.

— Он, может быть, понял, что ты следил за ним, и захотел избавиться от тебя.

— Мне вернуться и опять за ним понаблюдать?

— Боже мой, теперь уж, конечно, нет! Хотя, может быть... Нет, он узнает тебя, я пошлю кого-нибудь другого. — Филипп де Комин редко терялся и не знал, что делать. — С другой стороны, он, наверное, узнал всё, что хотел.

— Что он высматривает?

— Не имею понятия. Хотел бы я сам знать.

Только продавец кабачков мог сказать это. Настал полдень, приближался вечер, а продавец кабачков так и не вернулся.

Вскоре после полудня, однако, король пришёл в ратушу и, пройдя через кухни, где поприветствовал поваров и пробовал суп, появился на пороге зала заседаний совета.

— Не готов ли ещё герцог к переговорам? — спросил он стражника.

— Да уж пора начинать, — сказал Филипп де Комин, когда ему сообщили об этом.

— Он не обедал, — сказал герцог Карл. — Или обедал?

— Не знаю, мой господин.

— Я думал, вы всё-таки за ним следили!

— Я отозвал шпиона.

— Почему?

— Так... так было лучше.

Герцог Карл задумался.

— Думаю, это вы боитесь колдунов. Так или иначе, он здесь, и если он собирается вести переговоры на пустой желудок, так ему и надо!

— Я вынужден сообщить вам, мой господин, что французская армия стоит лагерем около мили отсюда. Она огромна и вперёд выдвинута артиллерия. Агент, которого я послал к кардиналу Балю, не вернулся.

— Растяпа! Я раздавлю этого паука Людовика собственным каблуком, я сам заколю его кинжалом!

— Может быть, вам следовало бы это сделать. Но, похоже, именно этого он и хочет.

— Чепуха, кто хочет умирать!

— Святые, безумцы, патриоты — все, фанатично преданные делу.

— Кто же выиграет от его смерти?

— Франция, возможно. Он задумал какой-то сложный манёвр, который трудно разгадать.

— Это было бы плохо, — медленно проговорил герцог. Более того, он вспомнил, что того, кто хочет убить колдуна, подстерегают разные опасности. — И я не должен забывать, что дал обещание не причинить ему зла.

— Сначала посмотрим, подпишет ли он соглашение.

Филипп де Комин не верил, что Людовик был колдуном, хотя и не отрицал распространённого поверья, что союз с дьяволом возможен, а поведение короля было столь нелогично, что его можно было бы объяснить только безумием или одержимостью.

Он мог бы принять меры предосторожности против колдовства.

— Если он поклялся на мече вашего отца, — предположил он, — нет ничего удивительного в его бесстрашии, и мы можем смело предположить, что сумасшествие его прадеда поразило и его.

— Это было бы лучше всего, — сказал герцог Карл.

Король же действительно ничего не ел с самого утра, когда во время завтрака принял телятину за оленину. Но он не чувствовал голода. Мало-помалу, по мере того, как день приближался к вечеру, его быстрый шаг замедлялся, а скачущие мысли в голове упорядочивались, и возбуждение успокаивалось. Его не покидало впечатление, что всё это уже с ним происходило, только он никак не мог вспомнить, где именно. Он был по-прежнему чрезвычайно весел. Но в тот раз, если тот раз и впрямь был, не подвёл ли его тогда здравый смысл?

Он отчётливо вспомнил всё, что сделал за день, от посвящения в дворянство Оливье и до приказа о роспуске французской армии. Одно за одним он вспоминал все события дня. Нет, все они были очень логичными, быть может, чересчур решительными, но всё же хорошо продуманными. Он просто устал и хотел поскорее начать переговоры с этим милягой Карлом. А потом он поедет домой.

В зале совета было тепло и светло. Высокие восковые свечи в серебряных канделябрах чётко освещали копии соглашения, которые подготовил Филипп де Комин.

Людовик слушал, как де Комин читал его, не заглядывая в текст, лежавший перед ним. Зачем его проверять, как будто он не доверяет своему кузену? Следя за условиями договора, он согласно кивал.

— Заплатить герцогу Карлу сто тысяч экю...

— Многовато, но я могу заплатить это, Карл.

— ...в качестве свадебного подарка её высочеству герцогине Бургундской...

— Очаровательно, даже при том, что она и англичанка.

— И обещание Людовика возвратить Нормандию своему брату, герцогу Беррийскому...

— Он её опять получит. Я её ему уже один раз давал. Только никак не вспомню, почему забрал обратно.

— И свободный от пошлин провоз бургундских товаров через Шампань...

— Согласен.

— Герцог Карл согласен и обещает не вступать в военный союз с Англией и не провоцировать английское вторжение во Францию.

— Ну что ты, Карл, я знал, что ты на это не пойдёшь. Только это меня и беспокоило. А теперь я пожелаю вам спокойной ночи и поеду домой.

— Ваше величество подпишет? — спросил Филипп де Комин, протягивая перо.

— О да, да, конечно. Какая рассеянность! — Он быстро поставил свою подпись. — Доброй ночи, дорогой кузен, доброй ночи, мессир д’Аржансон, доброй ночи, господа.

— Одну минуту, Людовик! — сказал герцог.