Король-паук

Людовик слышал об этом. Он также слышал, что юная любовница его отца, юное соблазнительное существо по имени Аньес Сорель, тоже забеременела. Сознавать это было тяжело для сына, который боготворил мать и завидовал самодовольному отцу, которому, казалось, всё достаётся легко и без усилий: мудрые рекомендации способных советников, богатырское здоровье, прекрасный аппетит, отменное пищеварение и дети от всех женщин, с какими ему случалось провести ночь.

— Но в твоём распоряжении лишь короткая передышка. Невозможно представить себе лучшего предводителя для «мясников», чем ты. У тебя выдающиеся способности к убийству. Иди же и возьми для меня Базель. Не теряй времени в постели. Размножение не по твоей части.

— Кровопролитие произошло не по моему желанию, сир, что же касается размножения, если вам угодно так это называть, то здесь всё в руках Господа.

Он наотрез отказался вести «мясников» обратно в Швейцарию, будучи уверен, что из этого похода он не вернётся. Возможно даже, ему не удастся погибнуть смертью воина — на длинной швейцарской пике. Тот, кто мечтал избавиться от него и подстроил этот «несчастный случай» с разорвавшейся пушкой, теперь, после того как стало известно, что королева снова ждёт ребёнка, наверняка приложит ещё больше стараний, чтобы покончить с ним. Родись у монаршей четы мальчик, он сможет при известных обстоятельствах стать дофином и наследником трона. Отец смотрел на Людовика и улыбался. У того возникло неприятное ощущение, что за этой улыбкой таится издевательская гримаса смерти.

Хотя дофин отказался отправиться в Швейцарию, не осмелился он и остаться во Франции. Он позволил себе заметить, что скоро наступит зима и войско попросту погибнет в снегах. «Альпы — самая надёжная граница из всех, проложенных Господом Богом, — говорил он, — и эта неприступная стена служит нам щитом против нападений с юго-востока. Нет никакой необходимости расширять наши владения в этом направлении».

— На совете никто об этом не говорил. Надёжная защита с фланга — это очень хорошо. Посмотрим, что скажут на это члены совета... Иногда мне кажется, что они тебя недооценивают.

— Кто именно?

— Нет-нет, мой мальчик. Я не имел в виду никого конкретно. Но тем не менее вопрос с «мясниками» остаётся открытым. Как бы ты с ними поступил, если отбросить в сторону все эти денежные пенсии, на которые у меня нет денег, и земельные наделы, на которые у меня нет земли?

Людовик внёс новое предложение:

— На севере у нас тоже есть неприступная естественная граница — Рейн, настоящая стена из воды!

— Но Рейн принадлежит немцам.

— А на каких основаниях?..

Карл обратился к советникам. Де Брезе выразил общее мнение, ответив, что они не понимают, отчего Рейн должен оставаться в руках немцев, особенно если дофин желает видеть его французским. А потому, если дофин выражает готовность вести «мясников» в обширные северные провинции Габсбургов, они охотно дадут своё согласие на этот поход, более того, обеспечат войска мощной артиллерией, так как эта кампания будет сопряжена с неменьшим риском, чем швейцарская. Они пригласили Людовика на своё заседание и, похвалив его за решение, заметили, что, если ему удастся взять Кольмар или Страсбург, он этим окажет Франции услугу, важнейшую и полезнейшую со времён Карла Великого. Дофин в свою очередь высказал предположение, что этот замысел вызовет сильнейшее раздражение Филиппа Бургундского, чьи земли окажутся практически окружёнными французами, причём без всяких враждебных действий со стороны самого Филиппа.

Однако, услышав о Кольмаре и Страсбурге, он почуял ловушку.

Его отдых пролетел быстро, но приятно. Уезжая, он полушутливо-полусерьёзно сказал Маргарите:

— Мой отец заметил мне, что я умею только убивать. Посвяти мне одно из твоих прелестных стихотворений, если Господь позволит мне искупить вину хотя бы за одного замученного француза.

Маргарита склонилась к нему и прошептала:

— Мой принц, лучше за двух! — И, обняв его, добавила: — Береги себя под стенами Кольмара и Страсбурга.

Он не рассказал своей бледной маленькой жене, что отнюдь не намерен идти ни на Кольмар ни на Страсбург — она вполне могла бы вставить эти сведения в какую-нибудь балладу, предназначенную для беззаботных щебетуний-камеристок. Он погладил её по щеке:

— И пусть, когда я вернусь, здесь повсюду цветут розы.

— Если ты обещаешь вернуться.

— Я всегда возвращаюсь. Скажи мне, шотландская принцесса, ты можешь подобрать французскую рифму к немецкому городу Страсбургу, — ему хотелось, чтобы она не сомневалась, что он отправляется именно туда.

— Только не к немецкому — Страсбург, — гордо ответила она, — а к французскому — Страссбур. Я знаю прекрасную рифму — l’amour.

Людовик поцеловал её на прощание. Он был очень доволен. Когда-нибудь эта шотландская принцесса станет замечательной королевой Франции.

Глава 18