Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских

«Как сообщили испанцы из окружения герцога Виндзорского в строжайшей секретности во время визита в посольство, назначение губернатором Багамских островов имеет целью удержать его подальше от Англии, поскольку возвращение значительно укрепило бы позиции английских друзей мира, после чего можно было бы рассчитывать на арест Эдуарда по наущению его врагов. Герцог намерен отложить свою поездку на Багамы как можно дольше, по крайней мере до начала августа, в надежде на скорейшие перемены в его пользу. Он убежден, что, если бы остался на троне, войны можно было бы избежать, и называет себя твердым сторонником мирного компромисса с Германией. Герцог с уверенностью верит, что продолжающиеся интенсивные бомбардировки подготовят Англию к миру»[268].

Министр иностранных дел Германии был полон решимости заманить эту пару, возможно, по приглашению испанского друга, из Португалии, где они находились под усиленной охраной, обратно в Испанию, где с ними было бы легче иметь дело. Как сообщил Риббентроп Штореру в сверхсекретной телеграмме от 11 июля:

«В любом случае, при подходящем моменте в Испании герцог должен быть проинформирован о том, что Германия хочет мира с английским народом, что клика Черчилля стоит на пути к этому и что было бы хорошо, если бы герцог приготовился к дальнейшему развитию событий. Германия полна решимости принудить Англию к миру всеми средствами власти и в случае этого будет готова удовлетворить любое желание, выраженное Эдуардом, особенно с целью вступления на английский престол герцога и герцогини»[269].

Среди друзей, которых видели Виндзоры, был дон Хавьер Тигр Бермехильо, который был другом Эрнеста Симпсона во время службы в посольстве Испании в начале 1930-х годов и регулярно посещал форт. Аристократичный, беззаботный и романтичный, он был отозван из-за скандала в 1935 году, герцог сыграл важную роль в обмене беженцами, который спас ему жизнь во время гражданской войны.

Бермехильо доложил испанским властям о своих беседах с Виндзорами: «Он сказал, что назначение было оскорбительным, но имело несколько преимуществ. Во-первых, официальное признание Ее (его жены Уоллис). Во-вторых, отсутствие необходимости принимать непосредственное участие в конфликте, чего он никогда не хотел. В-третьих, иметь больше свободы для оказания своего влияния в пользу мира»[270].

Теперь немцы привели свой план в действие. Используя в качестве посредников испанских друзей герцога, его пригласили в качестве гостя испанского правительства и предложили для остановки Дворец мавританских королей в Ронде.

Герцог спросил «конфиденциального эмиссара», Тигра Бермехильо, «можно ли разрешить горничной герцогини поехать в Париж, чтобы упаковать там различные предметы и перевезти их на фургоне в Лиссабон, как того требовали он и герцогиня, а затем на Багамы»[271]. Немцы были только рады согласиться, «поскольку при необходимости поездка горничной в Париж и, прежде всего, обратный путь в Лиссабон, может быть задержана, чтобы отложить дальнейший его отъезд»[272].

Горничной Уоллис, Маргарите Мулишон, был предоставлен безопасный проезд в Париж, чтобы забрать различные вещи, такие как постельное белье[273]. Американские дипломаты также вернули любимый купальник Уоллис нильского зеленого цвета, который она оставила в Ла-Крое в рамках так называемой операции «Прихоть Клеопатры».

Алек Кадоган был проинформирован одним из своих агентов разведки в Лиссабоне:

«Об исключительной тщательности, с которой немцы выполнили все желания герцога. Туда и обратно были разосланы специальные экспедиции, и был составлен подробный инвентарный список всей мебели и личного имущества герцога и герцогини Виндзорских, который показали герцогине для утверждения, чтобы дать ей возможность сказать, не пропало ли чего-нибудь. Некоторые из наиболее ценных вещей перевезли в лимузинах, и были даны специальные инструкции, чтобы все оставалось в идеальном порядке. Желание немцев угодить герцогу и герцогине Виндзорским было абсолютно заметным и очевидным»[274].

Теперь возникла новая проблема. Герцог хотел взять на Багамы своего шофера и камердинера, которых призвали на военную службу. Военное ведомство сочло, что это создаст «неудачный прецедент», и уже отказало лорду Этлону в Канаде в аналогичной просьбе, но герцог был непреклонен. Послушавшись совета Монктона и лорда Ллойда, министра по делам колоний, помощник личного секретаря Черчилля Джон Пек написал Черчиллю, «что с Его Королевским Высочеством следует обращаться как с капризным ребенком, и что существует немалая вероятность того, что он готов к разрыву по этому вопросу»[275]. Вскоре после этого шоферу и камердинеру было дано разрешение сопровождать пару на Багамы[276].

* * *