Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских

В июле Джесси зафрахтовала лодку с Виндзорами в качестве своих гостей, посетив Антиб, Монте-Карло, Геную, Виареджо и Эльбу. Яхта была недостаточно велика, чтобы вместить весь гардероб Уоллис, поэтому ее горничная Офелия и камердинер герцога последовали за яхтой вдоль побережья в черном «Кадиллаке» Виндзоров с фургоном для багажа. Каждый вечер Офелия приносила на борт экипировку на следующий день.

Теперь эта интрижка была совершенно очевидна, и это, казалось, взволновало и Джимми, и Уоллис. Обедая с леди Кенмар на ее вилле в Сен-Жан-Кап-Ферра, Уоллис оправдалась тем, что хотела показать Донахью вид из номера на первом этаже. Они исчезли наверху. Тем временем герцог остался за обеденным столом, предаваясь воспоминаниям о том времени, когда он был монархом, а смущенные гости знали, что «герцогиня развлекалась с Джимми в одной из гостевых комнат наверху»[674].

В Портофино, который они посещали каждый год, королевская чета была гостями актеров Рекса Харрисона и Лилли Палмер, у которых там был дом. Виндзоры впервые встретились с парой в Нью-Йорке, и, по словам Палмер, знакомство завязалось после того, как герцог «посреди шумных вечеринок… искал тихий уголок, чтобы читать с ней немецкие стихи»[675].

Палмер сказала, что:

«Хотя прошло двадцать лет с тех пор, как он отрекся от престола, ему нравилось соблюдать протокол, только нужно было угадывать, когда его соблюдать, а когда игнорировать. Естественно, вы должны были быть пунктуальны до минуты и вставать всякий раз, когда он вставал; даже если он просто шел в туалет, уважительное внимание привлекалось к функции, которую обычные люди предпочитают выполнять как можно незаметнее. Когда вы здоровались с ним, приветствовался небольшой поклон или элементарный реверанс. Я только кивнула ему. Герцогиня получила крепкое рукопожатие»[676].

Развлекать герцога, как правило, было непросто. Его чувство юмора при этом вызывало тревогу. «Знаешь, – однажды сказал он мне с улыбкой, – у меня низкий IQ».

«Но, сэр, – преданно запротестовала я, – просто подумайте о вашей книге «История короля». Это увлекательный сюжет, и он очень хорошо написан». «Я не сам это писал, – сказал он. – В любом случае, это все, что я знаю»[677].

Герцог и Палмер всегда разговаривали по-немецки, и он признался ей, что никогда не чувствовал себя в Англии как дома:

«Когда я впервые ступил на американскую землю совсем молодым человеком, меня словно озарило: это то, что мне нравится. Здесь я хотел бы остаться. И когда я женился на американке, я надеялся, что мы будем жить в Америке. Но по воле судьбы моя жена ненавидит Америку и хочет жить только во Франции. Вот так все и происходит»[678].

Однажды вечером, во время визита Виндзоров, Грета Гарбо и ее давний компаньон Джордж Шлее были в Портофино, и Харрисоны пригласили их встретиться с Виндзорами. Среди тем разговора был вопрос о том, кто мог бы сыграть Виндзоров в фильме.

«Кэтрин Хепберн», – без колебаний ответила герцогиня.

«А роль герцога?» Уоллис не ответила. Но Виндзор вежливо кивнул в сторону Рекса и сказал: «Я думаю, возможно, вы были бы лучшим выбором»[679].

Затем Рекс на открытом армейском джипе отвез Виндзоров с виллы, расположенной высоко над городом, вниз по опасно крутой козьей тропе к гавани, герцог вцепился в ветровое стекло. «Неужели вам никогда не отрывали сиденья? – спросила Уоллис с упреком… осторожно устраиваясь в своем белом платье на бугристом заднем сиденье, как будто она собиралась сесть на сырое яйцо»[680]. Возвращаясь, Рекс, которому герцог не нравился, радостно пробормотал: «Чуть не потерял маленького засранца на повороте»[681].

На следующий день Харрисоны вместе с Гретой и Шлее присоединились к Виндзорам на их яхте, пришвартованной в гавани, и застали Уоллис в ярости, потому что Джимми еще не вернулся из порта.

В этот момент в дверях появился Джимми, восторженно приветствуя всех присутствующих, с охапками гардений, которые он величественно положил на колени герцогини в знак примирения. Она смела их на пол, встала и спросила: «Вы знаете, который час?»[682]

С этого момента вечер становился все хуже и хуже. Еще одними гостями были бывший американский сенатор и его жена. Сенатор-изоляционист пьяно «рассказывал о своей неприязни к британцам, которые снова и снова приносили в жертву невинных американских мальчиков, чтобы спасти свою империю»[683].

Джимми безуспешно пытался сменить тему. Тогда, чтобы отвлечь внимание, он встал из-за стола и, все еще одетый в свой темно-синий бархатный смокинг, кожаные туфли-лодочки и бриллиантовые запонки, небрежно прыгнул в море. Герцог был ошеломлен. «Но должен же быть какой-то протокол!..»[684]