Это последнее утверждение удивило Джарлаксла не только потому, что дракон, очевидно, не был уничтожен, но ещё и из — за того, что он до сих пор отчётливо ощущал, что это был не совсем тот Гефестус, которого он знал. Другой образ пришёл в его мысли: луковицеголовое существо с щупальцами на лице.
— Итак, дракон мёртв, — констатировал Джарлаксл.
Эта последняя мысль принесла с собой такую волну ужаса и ненависти, что Джарлаксл вынырнул из своих грёз. Он осмотрелся, мысленно приготовившись увидеть дракона, сжигающего своим дыханием всё вокруг, или иллитида, обрушивающего на его разум волну губительной энергии.
Но бледная луна лишь чуть освещала тихую ночь. Слишком тихую.
Где были лягушки, где ночные птицы, жуки?
Внимание Джарлаксла привлекло движение на западе. Он осмотрел местность, надеясь увидеть, что это было: возможно, какой — то грызун.
Но он ничего не увидел, кроме травы, колышущейся от лёгкого ветерка. Краем глаза вновь заметив движение, Джарлаксл поднял повязку и взглянул двумя глазами на каменистое поле. Посреди него стояла тёмная фигура, машущая руками. Возможно, это был лич или призрак. Между ними подвинулась плита. Другая, стоявшая вертикально, наклонилась. Джарлаксл сделал шаг в сторону древних развалин.
Луна скрылась за облаками и стало гораздо темнее. Но Джарлаксл вырос в Подземье: его глаза могли видеть в непроглядной тьме. В почти неосвещённых пещерах, расположенных чуть дальше от плиты, светящееся пятно лишайника в его глазах давало света не меньше, чем яркий факел. Даже в тот момент, когда луна спряталась, он увидел, что стоящие плиты подвинулись чуть — чуть снова, как будто кто — то под землёй толкал их.
— Кладбище… — прошептал он, наконец осознавая, что плоские плиты — это надгробия. Атрогейт был прав. В это мгновение вновь появилась луна и осветила поле. Что-то показалось из — под плиты. Рука.
Рука скелета.
Странные зеленовато — синие молнии заискрились по всему полю. В этом свете Джарлаксл увидел, что под остальными плитами происходит то же самое.
— Атрогейт, — негромко позвал Джарлаксл. — Просыпайся, достопочтимый дварф.
дварф переменно, то храпел, то кашлял, то рыгал, но продолжал спать спиной к дроу.
Джарлаксл снял арбалет с пояса и зарядил его тупыми тяжёлыми зарядами, висевшими в волшебном мешочке.
— Просыпайся, дварф, — повторил дроу, не отрывая взгляда от поля. Рука скелета хваталась за пустой воздух возле покосившегося надгробия.
Когда Атрогейт ничего не ответил, Джарлаксл прицелился из арбалета и нажал на курок.
— Эй, какого чёрта! — дварф взвыл, как только болт ударил его пониже спины, перевернулся и вскочил на ноги. Он стал кружиться, прыгая на месте и потирая раненый зад.
— Что такое, эльф? — спросил он, наконец.
— Ты своими криками мёртвых разбудил, — ответил Джарлаксл, указывая на поле, усеянное камнями. Атрогейт осмотрелся.
— Эээ… темно, — сказал он. Стоило ему это сказать, как не только луна снова показалась из облаков, осветив ночь, но и одновременно с этим вспышки молний озарили всё поле. Поле, по которому брели скелеты, явно направляясь к усаженному деревьями хребту.
— Кажется, идут за нами! — заорал Атрогейт. — И, похоже, они немного проголодались. Более, чем немного! Ба — ха — ха! Держу пари, голодны!
— Давай убираться отсюда да побыстрее, — сказал Джарлаксл. Он достал из мешочка на поясе обсидиановую статуэтку тощей лошади с завихрениями вокруг копыт, похожими на пламя.
Атрогейт кивнул и сделал то же самое, доставая фигурку кабана.
Они оба бросили статуэтки и одновременно призвали ездовых животных, адского жеребца для Джарлаксла, фыркающего дымом, с копытами, объятыми пламенем, а также демонического борова для Атрогейта, излучавшего жар и изрыгавшего пламя. Джарлаксл первым вскочил в седло и направил коня в сторону, чтобы как можно быстрее убраться отсюда. Однако, посмотрев через плечо, он увидел Атрогейта, который достал моргенштерны, запрыгнул на борова и помчался в сторону кладбища.
— Быстрее! — крикнул дварф, раскручивая цепи с тяжёлыми шарами. — Ба — ха — ха!
— О, Ллос! — простонал Джарлаксл. — Если ты послала его, чтобы мучить меня, то знай: я сдаюсь, забери его назад.