Король-Провидец

Днем нас с Тенедосом вызвали в аудиенц-зал Совета Десяти. Я ожидал, что мне предстоит оправдываться за свою вспышку, и решил стоически принять любое наказание, вынесенное этими идиотами.

В зале из всех членов Совета присутствовало лишь двое: Фаррел и Скопас. Последний восседал на месте Бартоу.

– Легат Дамастес а'Симабу, – начал он. – Совет Десяти пришел к выводу, что ваша доблесть достойна поощрения. В честь признания ваших заслуг мы распорядились о присвоении вам капитанского чина. Данное решение вступает в силу немедленно.

Будь я проклят, если доставлю им удовольствие, разинув рот и выпучив глаза от изумления! Мне удалось выслушать новость с бесстрастным лицом. Итак, моя вспышка осталась без внимания, а вместо наказания я получил повышение, на которое в мирное время не смог бы надеяться в течение десяти лет, и то при условии безупречной службы.

– Мы также считаем, что ваши военные навыки достойны поощрения, а потому вы получаете новое назначение, с проживанием в столице. Отныне вы приписываетесь к славнейшему из армейских подразделений Нумантии – Золотым Шлемам Никеи.

Черт вас побери!

– Мы приняли это решение и в силу других обстоятельств, – продолжал Скопас. – Возможно, нам понадобится узнать новые подробности о вашем пребывании в Спорных Землях, когда начнется Великая Конференция, и мы хотим, чтобы вы оставались... в пределах досягаемости.

Он замолчал. Я понимал, что от меня требуется, но, боги, как же мне не хотелось этого делать! Однако солдат обязан принимать тяготы службы с такой же готовностью, как и ее радости, поэтому я вытянулся в струнку, отсалютовал, ударив кулаком в грудь, развернулся на каблуках и строевым шагом вышел из зала в сопровождении Йонга и Карьяна.

Я направился в свои комнаты в настроении, которое один из наших лицейских инструкторов называл «дерьмо с сахаром». Но дерьма все-таки было больше. Однако в коридоре стражник остановил меня и сказал, что я должен дождаться полномочного посла Тенедоса.

Примерно через полчаса появился сам Тенедос, с напряженной улыбкой на лице.

– У нас есть все основания для благодарности, – произнес он громким, отчетливым голосом. – Совет Десяти щедро наградил нас, и теперь нам остается лишь вернуть долг.

Когда мы с Тенедосом остались наедине и его Заклятье Молчания было установлено по всем правилам, он начал было что-то мне объяснять, но замолчал, увидев выражение моего лица.

– Неужели так плохо? – спросил он.

Я начал подыскивать какую-нибудь вежливую армейскую ложь, но передумал.

– Не очень-то хорошо, сэр. Мне предстоит полировать доспехи, маршировать взад-вперед по плацу и придерживать двери для толстожопых дипломатов... прошу прощения, сэр. Пройдет год, а может быть, и больше, прежде чем я смогу обратиться с просьбой о переводе в настоящую армейскую часть, где знают, с какого конца заточен клинок. Проклятье, я даже не знаю, захочет ли мой полк взять меня обратно!

– Капитан, – произнес Тенедос. – Когда я сказал, что мы получили награду, я говорил не только для невидимых ушей. Я очень рад, что ты остаешься здесь, в Никее, по чисто эгоистическим соображениям. Я заключу с тобой сделку. Через год... нет, скорее через два года мне понадобятся твои услуги, и отнюдь не для того, чтобы открывать передо мной дверь.

– Что вы имеете в виду?

– Время ответит на этот вопрос, – сказал он. – А я лучше промолчу, поскольку пока не знаю, как будут развиваться события. Зато я знаю, что нынешнее положение вещей долго продолжаться не может.

В тот момент мне не было дела до его теорий о том, что дни нумантийского правления сочтены, и я ничего не сказал. Но затем мое природное любопытство взяло верх.

– А какую награду заслужили вы, сэр? Надеюсь, она принесла вам большее удовлетворение, чем мне.

– Ты не ошибся. Скопас расхвалил меня до небес, а затем заявил, что я могу либо остаться на государственной службе, либо вернуться к гражданской жизни. На тот случай, если я выберу первое, он подготовил список из восьми постов, которые я мог бы занять.

Я быстро изучил список и обнаружил именно то, чего ожидал: мне предлагались места, где я не смогу привлечь к себе внимание общественности и буду несчастлив ровно настолько, что вскоре захочу выйти в отставку.

Поэтому я выбрал наихудшее... по их разумению. Поздравь меня, капитан: отныне я возглавляю отдел Военного Чародейства в Командном лицее.

Это военное заведение выпускало «ручных» домициусов, кандидатов на самые высокие посты в штабе армии. Офицер, направленный туда, гарантированно получал генеральский чин до выхода в отставку, если не совершал какого-нибудь невообразимого проступка.

– Еще до знакомства с тобой я хорошо знал, какого невысокого мнения о магии придерживаются в армии, – продолжал Тенедос. – Таким образом, они надеются, что армейский монстр пропустит меня через свои кишки и вытолкнет во тьму забвения, а мои радикальные теории останутся пустым звуком.