Король психов

Достал из пакета колбасу, стал есть, вгрызаясь в твердую палку зубами. Из подъезда здания через некоторое время вышел охранник, покосился на него, – бывший машинист сидел метрах в пятнадцати. Охранник ближе не подошел, а отвернулся и стал прогуливаться перед подъездом.

Верзила съел всю колбасу вместе со шкуркой, встал, побрел дальше.

До позднего вечера он болтался по городу. Ноги гудели, в суставах ощущал боль. Сил ходить дальше не было. Он стал подумывать о том, где бы разместиться на ночлег. Первой мыслью была гостиница. Но потом решил, что там может быть небезопасно, – кто знает, не числится ли он в каких-нибудь списках разыскиваемых органами лиц. Бумажки с ними могут лежать на столике у администратора.

Можно было арендовать койку в какой-нибудь ночлежке. Найти одну из них ничего не стоит, воспользовавшись услугами маклеров, что дежурят возле вокзала. Но мысль, что придется с кем-то разговаривать, о чем-то просить, потом общаться с хозяином или хозяйкой, с другими случайными жильцами на одну ночь, отпугнула его. Хотелось одиночества и было противно вступать с кем-нибудь в разговоры.

«Дача!» – вспомнил он. Псих вряд ли доберется этой ночью до дядиного дома. Заброшенная хибара со старой софой показалась ему уютным местом. Он вспомнил о ней с тоской и решил ночь провести там…

Теперь он брел к старому дому. Свежий загородный воздух приятно бодрил. Миша достал из сумки пряник, съел его, потом половину шоколадки… Вот и калитка. Сумасшедший не знал, что жить ему остается меньше двух минут…

* * *

Подходя к дому Миша глубоко вздохнул: наконец-то он здесь! Он чувствовал облегчение. «А может, мне поселиться на этой даче? Денег, если тратить их с умом, хватит надолго. Не надо никуда ездить, болтаться по городу…»

Он вспомнил свою комнату в коммунальной квартире. «А почему бы не вернуться туда?» – мелькнула в голове неожиданная мысль. В самом деле? Ну что его ждет?!.. Судебные приставы? Они даже не могут выселить его из комнаты… «Нельзя выселять из единственного жилища!.. Тем более, из такого, как у меня», – с надеждой подумал бывший машинист. Полиция?.. Но в чем он виноват? Поезд поджег Евграф Тюрморезов. Он, Миша, наоборот внес свой вклад в установление истины. А его бегство – лишь результат испытанного нервного потрясения.

Лопоухий тяжело поднялся на маленькое крылечко, взялся за дверную ручку. «Надо как-то выпутываться из этой истории… Поживу несколько дней на даче, потом вернусь обратно в коммуналку», – решил он и открыл дверь…

…Размышляя, верзила ни разу не вспомнил про ограбление, которое совершил в Коломенском, про охранника в ресторане, переписавшего его паспортные данные, про сумку врача, украденную из машины скорой помощи. Как это часто бывает у сумасшедших, лопоухий был не в состоянии охватить мысленным взором картину собственной жизни целиком, во всех важных подробностях. Видел лишь отдельные детали – свою комнату в коммуналке (потому что устал болтаться по городу неприкаянным бездомным человеком), теракт на перегоне метро, – теперь ему казалось, что если он и причастен к нему, то как-то косвенно, «боком». Мысленный анализ этой неполной картины подталкивал его к тому, чтобы принять соответствовавшее ей «сумасшедшее» решение…

Едва он сделал шаг за порог, как тут же человек, который притаился у самой двери и теперь находился за мишиным левым плечом, ударил его ножом в шею. Лезвие проникло в тело верзилы на десять сантиметров. Нападавший ударил еще. Миша захрипел и, обливаясь кровью, рухнул на пол.

Тут же из комнаты выскочил второй человек и несколько раз с силой ударил лежавшее на полу тело ногой.

Это были те самые двое, – приезжие, работавшие на заводе цементных смесей неподалеку, занимавшиеся время от времени воровством и грабежами. Евграф порезал одного из них ножом. Сегодня ночью они пришли, чтобы отомстить. В городке, из которого они приехали в столичный регион, они уже совершили убийство, которое пока было нераскрыто.

В темноте белела рука убийцы, – Король Психов сильно рассек ее и теперь рана была замотана бинтом.

– Что ты его пинаешь, – проговорил этот человек. Он склонился над Мишей. – Надо вот так!

Несколько раз он воткнул нож в тело верзилы. Тот не пошевелился.

– Мертв! – проговорил другой. – Получил свое…

– Слушай, что-то он какой-то слишком большой… Вроде тот, что порезал меня, был худее… – закралось сомнение в душу убийцы.

Глава тридцать вторая Запах трупа, крики, буйство, выколотый глаз, бегство в горы

Псих был освобожден лишь на следующий день после того, как лопоухий покинул квартиру. Как только Миша закрыл за собой дверь, лже-Скворцов, извиваясь точно змея и перекатываясь то через правый бок, то через левый, добрался до прихожей, потом подвинулся к двери и, дергаясь всем корпусом, стал равномерно биться об нее головой. При этом Псих отчаянно мычал.