Король сделки

– После вынесения вердикта Флит и еще два их человека – Боб Митчелл и Стерлинг Гибб – зажали меня в угол. Милые ребята, ничего не скажешь. Они были так счастливы, что чуть не прыгали от радости. Стали спрашивать меня, живы ли вы еще, – как вам это нравится? Потом попросили передать вам свои наилучшие пожелания, казалось даже, что искренне. Сказали, что собираются совершить гастрольное турне по стране со своим представлением «Роджер-Ракета и компания», а первое выступление дадут в округе Колумбия, против мистера Клея Картера, Короля сделки, который, как всем известно, никогда в жизни не выступал в суде по гражданскому делу. Что я мог ответить? Они только что победили великого адвоката на его собственном поле.

– Наши дела больше ничего не стоят, Оскар.

– Они тоже так думают, разумеется. Митчелл заявил, что они ни цента не дадут ни одному истцу во всей стране. Они, мол, жаждут новых судов. Жаждут мести. Жаждут защитить свое доброе имя, ну и всякая прочая чушь.

Клей не отпускал Оскара около часа, пока в его неосвещенной палате не стало темно. Малруни подробно пересказал ему обе заключительные речи, описал, какое напряжение царило в зале в ожидании вердикта, какой шок испытала истица – умирающая женщина, адвокат которой лишил ее того, что предлагала компания «Гофман», то есть предположительно десяти миллионов. А Мунихэм, который не проигрывал столько лет, похоже, забыл, как это бывает. Когда к старику вернулся дар речи и ему удалось встать, разумеется, опираясь на палку, он потребовал, чтобы все ответы присяжных были обнародованы и чтобы они объяснили свое решение. В общем, выставил себя на посмешище. Команда компании тоже была потрясена. Пока старшина присяжных не произнес заключительную волшебную формулу, они сидели в своих темных костюмах опустив головы и, казалось, молча молились. А когда аналитики с Уолл-стрит бросились прочь из зала с сотовыми телефонами наготове, можно было подумать, что прорвало плотину.

Свой рассказ обессиленный Оскар закончил словами:

– Теперь пойду в бар, напьюсь.

Клей вызвал медсестру и попросил таблетку снотворного.

Глава 41

После одиннадцати дней заточения Клей наконец был отпущен на волю. На левую ногу ему наложили облегченный гипс, так что, хотя ходить он и не мог, относительная свобода движений все же появилась. Полетт вывезла его из больницы в инвалидной коляске и погрузила в микроавтобус, за рулем которого сидел Оскар. Через пятнадцать минут они вкатили коляску в его джорджтаунский дом и заперли дверь. Загодя Полетт с помощью мисс Глик превратила нижнюю гостиную во временную спальню. На складном столике возле кровати установили телефоны, факс и компьютер. Одежду аккуратно разложили на полках возле камина.

В течение первых двух часов по возвращении Клей читал почту, финансовые отчеты и вырезки из газет и журналов – только те, которые отобрала Полетт. Большую часть того, что появилось за время его болезни в печати, она от него утаила.

Потом, немного поспав, Клей усадил Полетт и Оскара за стол в кухне и объявил, что пора начинать действовать.

И они принялись распутывать узлы.

* * *

Первым пунктом повестки дня значилась его адвокатская контора. Гриттлу удалось сократить кое-какие расходы, но они все равно стремительно приближались к миллиону долларов в месяц. Поскольку никаких поступлений не было и не предвиделось, с неизбежностью встал вопрос об увольнениях. Они просмотрели список сотрудников – адвокатов, параюристов, секретарей, референтов, посыльных – и произвели болезненные сокращения. Хоть дела по максатилу и считались теперь не стоящими ни цента, кто-то должен был провести работу по их ликвидации. Для этого Клей выделил четырех адвокатов и четырех параюристов. Ему хотелось бы выплатить премии каждому уволенному сотруднику, но это съело бы все средства, в которых он теперь так отчаянно нуждался.

Клей перечитал фамилии тех, кому предстояло потерять работу, и у него заныло сердце.

– Я еще покумекаю над этим, – сказал он, не решаясь огласить весь список.

– Большинство этих людей уже приготовились к увольнению, – заметила Полетт.

Клей со стыдом представил, как о нем будут говорить в его собственной фирме.