Король шпионских войн: Виктор Луи — специальный агент Кремля

Было ли это плодом более поздней фантазии Виктора? Быть может. Вся его жизнь укладывается в формулу: «Быть может, а может и не быть». В рассказах о себе и в серьёзных информационных «вбросах» он всегда будет замешивать правду с полуправдой в нужной пропорции, и тем самым достигать желаемой смеси. Художественный вымысел, чередуемый с реальными фактами, позволял ему всегда путать и свои собственные следы.

Неизвестно, привозили ли его снова на Лубянку для зачтения приговора, который выносило Особое совещание при МГБ СССР (ОСО МГБ), которому, в свою очередь, присутствие подсудимого не требовалось. ОСО вообще не было судебным органом: аналог «особых троек» конца 30-х, оно не предусматривало состязательности сторон, защиты, презумпции невиновности. Адвокатов на ОСО не было как класса. А приговор назывался не приговором, а постановлением. ОСО МГБ было карательным органом, существование которого могло быть оправдано только в военное время. Но — не забудем — война продолжалась, теперь против своих.

Луи «постановили» 25 лет лагерей: он должен был отсидеть на шесть лет дольше, чем прожил к тому моменту. Илларио Фьоре, автор книги «Икра с Волги, шпион из Кремля» приводит фразу, которую Луи, нервически смеясь, якобы бросил, услышав приговор: «Судьи Нюрнбергского процесса просто дети по сравнению с вами!».

Но тут есть нюанс, требующий внимания. Недруги Луи потом скажут, что он уже на стадии следствия «продал душу ГБ». Но широко известно, что продавцам собственной души скащивали срок в разы, назначая 8-10 лет. Луи же получил по полной.

С момента оглашения для Луи наступили времена, «когда срока огромные брели в этапы длинные». Его вместе с другими «врагами народа» загнали в вагон-заки и повезли на север, точнее — как пелось уже в современной песне — «на северный на Восток». По свидетельствам драматурга Валерия Фрида и философа Анатолия Ванеева, сидевших на территории Коми АССР, на этапах было очень много иностранцев (немцев и других граждан побежденных стран) и недавних иностранцев (литовцев, латышей, эстонцев). Всего в советских послевоенных лагерях, по данным хрущёвских реабилитационных комиссий, были представители нескольких десятков государств: умудрились засадить даже двух монголов! Уже на этапе Виктор Луи использовал время для практики иностранных языков. В английском есть такое словосочетание: language exchange («обмен языками») — час ты со мной на твоём, час я с тобой на моём.

Нет данных о том, находился ли Луи на «вологодской пересылке», мимо которой не проходили этапы многих тогдашних узников. Из Вологды товарные составы шли северо-восточнее, в Коми: Инта, Воркута, где многотысячные поселения зэков обслуживали Печорский угольный бассейн и прилегающую инфраструктуру, прежде всего — железную дорогу.

Об этом крае, про который царь Николай II якобы сказал «проклятая богом земля, не подходящая для заселения», есть одна легенда. В1932 году на реке Уса приземлился гидросамолёт, в котором сидели трое: летчик, экономист и геолог. Первый остался внутри сторожить машину, остальные двое выбрались на сушу, надели москитные сетки и ходили по местной лесотундре с блокнотами несколько часов. Потом ответственные работники погрузились в самолет и вернулись на Большую землю. Через несколько дней они составили отчёт: осваивать полезные ископаемые края можно с помощью лишь двух моделей: первая — астрономические дотации, вторая — рабство.

Угадайте, какую выбрал Сталин?

Поскольку приполярные и заполярные города Коми выросли вокруг железнодорожных станций, построенных до и во время войны, о прибытии этапов говорили «на Воркуту», «на Инту» и так далее. Инта — перед Полярным кругом, Воркута — за ним. Точные сведения отсутствуют или недоступны, но по рассказам солагерников Луи, сначала его этап привезли «на Инту», в лагерь с «почтовым ящиком» 388/13.

Это был 1948 год — тогда повсюду звучал знакомый зэковский напев: «Инта-Инта-Инта — двенадцать месяцев зима, остальное лето». О жизни Луи в интинском лагере известно крайне мало, разве что главное: там он был недолго. По свидетельству Анатолия Ванеева, когда Луи в составе бригады работал на внешнем объекте, случилась авария, и он получил серьёзную травму ноги. Есть и другая, конспирологическая версия: якобы, понимая, что не выживет, Луи выбирает между смертью и инвалидностью — и совершает членовредительство.

Первое и второе объяснения объединяет то, что Луи всегда, и в зрелом возрасте тоже, шёл на то, чтобы сделать плохо ради того, чтоб потом было хорошо. Это касалось и его самого, и других.

Так, вскоре после прибытия на севера, он частично лишается трудоспособности. Его снова сажают в вагон-зак (других дорог, кроме железных, в этом крае нет и по сей день) и везут ещё севернее, но на сей раз ему эта поездка почти в радость. Близ станции Абезь, унаследовавшей название от одноимённого «этнического» коми посёлка, располагался известный в Минлаге «Сангородок».