Король (СИ)

— Детям так веселей, – Мадлена опиралась на несколько подушек, а сверху была накрыта теплым покрывалом. Она внимательно разглядывала Николь, уже догадавшись, что с девушкой опять не все ладно. Княжна болтала без умолку, рассуждая о дороге и Нордэнде, куда они направлялись. Там она надеялась встретить мать, с которой не виделась уже целую вечность. Николь украдкой вздыхала, думая о своих родственниках.

После все пассажиры принялись за завтрак, уложенный в корзинки. Это немного подняло всем настроение. Бьянка приложила все силы, чтобы Николь обратила внимание на свободного литиата, что немало пугало и королеву и самого парня. Даана эта затея веселила, Мадлену удивляла.

10е. Первый летний месяц.

За два дня пути Мадлена, наконец, узнала все последние события. Что-то ее порадовало, что-то огорчило. Николь изо всех сил пыталась не думать ни о чем кроме ребенка и почти все время спала. Бьянка перебралась к Мадлене, посвящая ее в детали, и королева могла лечь на скамью. Даан предоставлял ей свои колени, положив на них подушку, чтобы девушке было удобнее. Сам он следил, чтобы Николь не впадала в меланхолию, и усыплял, стоило только в уголках глаз заблестеть слезам. Княжна и Мадлена одобрительно кивали, когда после обеда королева надолго засыпала, убаюканная мерным покачиванием кареты и стуком копыт.

— Как малыш? – спросила волшебница, когда девушка уже крепко спала. Даан, как обычно, держал ее голову на коленях, расправляя мягкие золотистые пряди.

— Крепкий и здоровый, – ответил маг. – Он дает ей сил.

— Странно, если учесть, кто его отец, – фыркнула княжна.

— Я знала, что эти двое не дадут нашей Николь спокойной жизни, – Мадлена вздохнула, поправив покрывало.

— Вы мудры, но ваша привязанность к ней не дает увидеть всю картину, – произнес задумчиво Даан, разглядывая прекрасное лицо королевы. – От нее исходит огромная сила, никто не может остаться равнодушен, но ваши слова ранят ее, делают несчастной.

— Ты тоже уже неравнодушен, – заметила язвительно княжна, чувствуя нечто напоминавшее ревность. Слова графа посеяли в ее душе сомнения, Даан и в самом деле мог увлечься Николь, как и все мужчины, волей случая оказывавшиеся рядом с ней. Вот и маг теперь смотрел на королеву как на чудный редкий цветок или бабочку.

— Я понимаю, о чем ты, – ответила ему Мадлена. – Николь всегда была обаятельной девочкой, а ее доброта и открытость располагают к ней даже самого черствого человека. Но мы хотим уберечь ее.

— Если вы отнимете у нее надежду, она не будет счастлива, – маг нахмурился, чувствуя растущую тревогу невесты, хотя и не понимал, почему она злится.

— Ты не знаешь, как люди строят отношения, поэтому не понимаешь наши мотивы, – усмехнулась Мадлена. – Одни люди, как Николь, постоянно отдают и ничего взамен не просят, а другие только берут и не думают, что будет с дающим, когда силы его закончатся. Поэтому мы с княжной хотим увезти ее подальше от этих двоих, чтобы они перестали сосать из нее все соки для своих развлечений.

— Если она смогла один раз бросить графа, сможет еще раз, – поддержала волшебницу княжна. – Главное, найти ей порядочного мужчину, который ценил бы ее любовь.

— Я лишь хотел сказать, что никогда прежде ничего подобного не видел, – ответил маг, и не надеясь переспорить двух женщин, твердо решивших устроить счастье своей подруги. – Ведь от влюбленных исходит сила, вы знаете это.

— Да, – согласилась Мадлена.

Бьянка уже была наслышана о чудодейственном влиянии проявлений эмоций на литиатов. Они могли ощущать чужую любовь или ненависть, как люди чувствовали дождь или ветер. Рядом с влюбленными, чьи глаза светятся внутренним счастьем, литиаты сами могли разделить похожие эмоции. Чужая любовь давала им силу. Ненависть же эту силу отнимала, а открытая враждебность причиняла физически ощутимую боль. Как эльфы могли умереть от душевных терзаний и тоски, так литиаты могли погибнуть только лишь от всеобщего презрения и ненависти, направленной на них.

— Я мало жил среди людей, – продолжал Даан. – А в городе, где мы с братом помогали, все по большей части нас боялись. Но я только у короля и королевы вижу такую любовь. Даже вам с Велиамором не сравниться. И она растет с каждым днем, с тех пор как мы покинули Стоунхолд ее все больше.

— Я знаю, о чем ты, – Мадлена была еще слаба, но все же была литиатом. Она не могла не заметить много странного вокруг. Теперь, когда все изменилось. Когда в землях людей больше не властвовало зло, никто не боялся и не ненавидел. Все были в приподнятом настроении, возвращаясь домой. – Это нормально. Люди, наконец, вздохнули с облегчением. Возможно, мы сможем обойтись без книги.

Карета остановилась. Николь встревоженно раскрыла глаза.

— Уже приехали, так быстро? – спросила она. Даан улыбнулся ей. Княжна нахмурилась и сложила руки на груди.

— Да, уже почти вечер, – ответил маг, помогая ей сесть. Девушка потерла глаза.

— Я такая соня, всю дорогу проспала, – сказала она, зевнув.

Мадлена улыбнулась:

— Тебе нужно думать о ребенке. А сон лучше всего восстанавливает силы.