Король снов

Не могло быть сомнения, что Динитак совершенно серьезно говорил всю эту чушь насчет наложницы, как бы глупо она ни звучала. Деккерет знал, что спорить с ним по поводу различных тонкостей морали совершенно бессмысленно. Это был особый мир идей, который Динитак заполнял только по своему произволу.

Деккерет вздохнул.

— Ну, как хочешь, — сказал он. — Значит, малышка останется дома.

Задача сообщить Келтрин эту новость была возложена на Фулкари. И она, и Деккерет согласились, что если за это дело возьмется сам Динитак, то он своей неуклюжестью доведет Келтрин до ярости и таким образом разрушит их отношения до основания.

Но, несмотря на то что сестра постаралась сообщить ей все это в высшей степени дипломатично и тонко, Келтрин все равно пришла в бешенство.

— Дурак! — кричала она. — Безмозглый ханжа! Он такой святой, что я не могу путешествовать рядом с ним — это он хотел сказать? Ладно, ладно! Я избавлю его от такого позора. Я больше не хочу его видеть! Никогда!

— Захочешь, — мягко возразила Фулкари.

4

Престимион уже в пятый раз посещал Остров Сна. Такое количество визитов было необычно само по себе; к тому же теперь он стал понтифексом. Но Престимион с самых первых дней своего царствования был необычным монархом.

Корональ мог посетить Остров один или два раза за время правления — как правило, во время великого паломничества: в конце концов, пост Хозяйки Острова обычно занимала мать короналя, и никого не удивляло, что тот время от времени навещает ее.

Но для него поездка на Остров сразу же после того, как он стал понтифексом, была совсем иным делом.

У понтифекса, как правило, не могло возникнуть никакой официальной причины для визита к Хозяйке. Понтифексы вообще путешествовали довольно мало, и их поездки, в подавляющем большинстве, ограничивались пределами Алханроэля.

Если пребывание человека на младшем троне затягивалось, то его мать вполне могла не дожить до превращения короналя в понтифекса. Так случилось с матерью лорда Конфалюма: во вторую половину его царствования как короналя служение Хозяйки Острова исполняла его старшая сестра Кунигарда. Хозяйка, доживавшая до восхождения сына на старший трон, как правило, оставалась на Острове даже после того, как передавала свои обязанности матери нового короналя. Ушедшие на покой Хозяйки Острова поселялись в просторном поместье, которое было выстроено специально для них на террасе Теней на Третьем утесе Острова.

Возможно, сын любой из Хозяек Острова, став понтифексом, мог искренне желать почтить свою мать визитом после того, как полностью войдет в курс своих новых обязанностей. И все же чаще бывало, что эта поездка откладывалась слишком долго: мать понтифекса либо отходила к Источнику Всего Сущего прежде, чем сыну удавалось выкроить немного времени, или же он сам становился слишком стар для того, чтобы отправляться в столь дальний и утомительный путь. Во всяком случае, ни один понтифекс не посещал Остров на протяжении уже нескольких столетий.

Престимион, всегда находившийся в очень близких и теплых отношениях со своей матерью леди Териссой, впервые приехал на Остров Сна чуть ли не в первый год своего правления, чтобы представить матери свою невесту Вараиль, а также заручиться ее помощью в борьбе против непокорного Дантирии Самбайла. Вторично он побывал там на пятом году правления, когда совершал первое великое паломничество, главной целью которого было восстановление порядка в мире после хаоса, вызванного двумя восстаниями прокуратора Дантирии Самбайла. В тот раз он, как и сейчас, проехал Алханроэль по суше, в Алаизоре сел на судно, которое доставило его на Остров, а оттуда отправился на Зимроэль, где посетил Пилиплок на восточном побережье и Ни-мойю в глубине континента.

На одиннадцатый год правления Престимион решил совершить второе паломничество, однако на этот раз на Зимроэле он начал его с Ни-мойи и побывал в хрустальном городе Дюлорне, а затем в отдаленных западных городах Пидруиде, Нарабале и Тил-омоне, крайне редко видевших в своих пределах короналей. В ходе той поездки Престимион также нашел возможность еще раз навестить мать. На шестнадцатом году своего пребывания в Замке он предпринял третье, и последнее, паломничество, оказавшееся совершенно экстраординарным: он проехал по Алханроэлю на юг, в Стойен, оттуда опять-таки на Остров, а далее, к удивлению всего мира, направился на юг, на суровый пустынный континент Сувраэль, не видевший лика короналя более трех сотен лет.

И вот сейчас он снова подплывал к Острову. Перед ним воздвигалась из моря знакомая гигантская пирамида, сверкающий белый меловой утес феноменально правильной формы, поднимающий высоко над водой три уступа; а на самом верху этой пирамиды располагалась святыня святынь, Внутренний храм, где обитала Хозяйка с миллионами своих помощников. Солнце в это время дня стояло почти в зените, и гладкая стена Острова в его могучем свете сияла почти невыносимым отраженным блеском.