Король-Солнце Людовик XIV и его прекрасные дамы

Судьба явилась к ней в лице дальней родственницы, Мадам де Шуази, вдовы бывшего главы канцелярии герцога Гастона Орлеанского, заядлой интриганки, принятой при дворе. Ее сын водил дружбу с молодым Филиппом Орлеанским, который как раз занимался набором штата фрейлин для жены. В свои семнадцать лет Луиза, отнюдь не красавица, всем своим существом излучала скромную, непритязательную прелесть. У нее были густые льняные волосы с серебристым отливом, огромные голубые глаза, прекрасный цвет лица (слегка меченного следами перенесенной в детстве оспы, но в то время это не было редкостью) и плавная походка, которую не портило легкое прихрамывание (в детстве Луиза то ли сломала, то ли вывихнула лодыжку, и неумелое врачевание оставило свой след, который никоим образом не мешал ей восхитительно танцевать). Невзирая на неровные зубы, худобу и чуточку крупноватый нос, унаследованный от отца, по свидетельству современников, она обладала «необъяснимым очарованием». Многие писали о ее исполненном добротой взгляде с поволокой, «проникавшем в душу», и нежном голосе, «доходившем до самого сердца». К сожалению, некому было объяснить девушке, в какой жестокий мир интриг, зависти и предательства вступает эта невинная душа, не умудренная опытом великосветской жизни. Радовались все: и чета Сен-Реми, у которой оставалось на руках еще трое детей (в этом браке на свет появилась также общая дочь); и принцессы-подружки, и доброхотная Мадам Шуази. Во внеочередной раз собрался опекунский совет: надлежало экипировать для службы при дворе новоназначенную фрейлину и ее брата, поступившего в кадеты королевского двора. Совет уполномочил мать Луизы и Жана-Франсуа сделать заем, который обеспечил бы их поступление на службу при дворе в достойном виде.

Как это ни странно, однако скромные качества Луизы тотчас же оценил первый красавец двора, записной сердцеед граф де Гиш, и начал настойчиво ухаживать за ней, но девушка наотрез отвергла все его притязания. Он быстро перенес свое внимание на герцогиню Орлеанскую, которая не сразу поняла, что Луиза из «ширмы» превратилась в соперницу, которой нельзя пренебречь. Для дочери и сестры короля Англии это было более чем оскорбительно, хотя король, когда в нем пробудилась искренняя влюбленность в Луизу, стал действовать более осмотрительно, не оказывал ей знаков внимания днем, но по вечерам не отходил от экипажа, в котором ехала фрейлина.

Весьма популярно предание, что Людовик случайно подслушал в парке разговор фрейлин, в нем Луиза призналась в своей тайной любви к королю, которой суждено остаться безответной по причине разделяющей их сословной пропасти. Эта легенда утвердилась с легкой руки писателя А. Дюма, но историки доказали полную ее несостоятельность. Король начал с первого шага всех влюбленных: посылал предмету своих воздыханий записочки, которые было доверено доставлять его первому шталмейстеру Беренгану. Девушка отказалась принять первое послание, спрятала на груди второе и ответила на третье. Причем, не будучи искушенной в искусстве сочинения подобных посланий, она попросила составить ответ поэта Исаака Бенсерада, промышлявшего созданием балетных либретто для дворцовых развлечений:

– Ответьте за меня, потому что вы умеете сказать «нет» так, как будто говорите «да».

В то время умение кропать стишки считалось обычным делом для грамотного человека. Начал писать стихи и король. Как-то Луиза получила утром букет цветов со вложенной в него запиской:

Цветочки милые, к красавице идите
И на груди ее вы сладостно умрите;
Как многие из нас пожертвовали ей,
Когда б могли, как вы, всей жизнею своей.

Надо полагать, ответ Луизы был также сочинен Бенсерадом:

Мое верховное блаженство составляет
И день, и ночь о вас единственно мечтать;
Живу я не собой, меня одушевляет
Одна забота – вам отраду доставлять;
Те удовольствия, которые вкушают
Без друга, у любви покражу составляют.