Король-Солнце Людовик XIV и его прекрасные дамы

На горькую долю Луизы выпало пережить все трудности, которые неизбежно возникли по причине восстановления должности официальной любовницы при французском дворе. Плоды же этого знаменательного события было суждено пожать следующей фаворитке, Мадам де Монтеспан. Королева, которая, как всегда, последняя узнавала о смене фаворитки, все еще продолжала вымещать свою злость на Луизе, а в сердце короля уже царила Атенаис де Монтеспан. В романе с Луизой король еще сохранял остатки свежести чувств и познавал радость быть любимым ради себя самого. Молодость кончилась, и вместе с нею ушли эти редкие ощущения, не приживающиеся во дворцах королей. Но Луизу не сразу отправили в отставку, и ей еще долго было суждено испытывать горечь и унижения отвергнутой любовницы.

Шли приготовления к войне с Испанией, король исповедался, причастился на Пасху и предпринял кое-какие действия, для того чтобы обеспечить Луизу. Он дал задание Кольберу купить земли, подходящие для того, чтобы придать им статус герцогства. После активных поисков министр нашел таковые в Северной Турени, где на берегу озера Валь Жойо (или Вожур) стояла мощная крепость. В мае 1667 года король купил эти земли на имя Луизы у наследников угасшего рода за семьсот пятьдесят тысяч ливров. На на этой территории располагались тридцать четыре прихода, и они приносили сто тысяч ливров дохода. 17 мая парламент Парижа зарегистрировал пожалование этим землям статуса герцогства «в знак особой привязанности» короля за «редкие совершенства, скромность» бенефициарки, которая «давно отказывалась от каких бы то ни было знаков признательности». Отдельным параграфом Марианна признавалась законной дочерью короля, приобретая юридическое положение лица, рожденного в законном браке, и имела право, помимо этого, носить фамилию своей матери. Несколько позднее она получила фамилию «мадемуазель де Блуа».

Получив титул герцогини де Вожур, или де Лавальер, Луиза на самом деле могла только пользоваться этими землями, но не распоряжаться ими. Все получали именно Марианна и ее потомство. Людовик обеспечивал Луизе высокое положение и более чем достойные доходы до конца ее дней, но это явно был подарок на прощанье, некий способ избавиться от смутных угрызений совести, по-видимому, все-таки слегка беспокоивших его.

Когда председатель парламента приехал во дворец Сен-Жермен для регистрации жалованных грамот, король как бы походя спросил его:

– Господин председатель, вы никогда не творили сумасбродств в молодости?

– Государь, – находчиво ответило официальное лицо, – в вашем возрасте мало людей, которые не совершили нескольких пустяшных глупостей.

Возвращая ему документы, король заметил, что он сам совершил их множество, но «более не вернется к этому». Нечто подобное он сказал и королеве, заверив ее, что порвал со своей любовницей «и в жизни больше не прикоснется к ней». Зная, насколько король тверд в своих решениях и держит слово, придворные приняли эти слова за чистую монету. Иного мнения придерживался посланник герцога Савойского в своем очередном отчете: «Всякий верит, что он больше не будет иметь дела с этой герцогиней, но Вашему Королевскому Высочеству известно, сколь велика слабость человеческая и сколь часто мы не в состоянии управлять ни самими собой, ни нашими страстями».

Но Луиза с ее тонкой чувствительной душой поняла, что этот подарок – предвестник разрыва, он не обрадовал, а опечалил ее, что видно из текста одного из ее писем:

«Среди людей разумных существует обычай при замене челядинцев предварять их увольнение выплатой жалованья или признанием их заслуг. Я боюсь, что именно сие происходит со мной и что король постарается обеспечить меня при отставке и внушить мне такое тщеславие, что амбиция возобладает над моей любовью, я буду ощущать презрительное отношение менее остро… Король ошибается, если считает, что амбиция затмит мою любовь…»

Ночами бедную женщину терзали кошмары, что королева упрекает ее в безразличии короля к себе, приказывает ей тотчас же сесть в карету и уехать в Вожур с запретом появляться при дворе либо повелевает заключить ее в монастырь. Такова была жизнь любовницы короля, которой, безо всякого сомнения, завидовали все женщины королевства.

Дочь герцога де Мортемар

Пришла пора ознакомить читателя с предысторией Мадам де Монтеспан, ибо она сделалась любовницей короля в двадцать шесть лет, когда ее предшественнице, Луизе де Лавальер, уже утомившей Людовика своей пресной и слезливой любовью, исполнилось всего двадцать три года.