Король среди ветвей

- Королева оказывает мне честь.

- Королева считает вас верным человеком.

- Королева льстит мне.

- Королева, - она шагнула вперед и понизила голос, - молит сказать ей новости о Тристане.

- Их нет, - я отшагнул назад. Послала ли ко мне Королева  служанку в порыве отчаяния? Или она различила во мне слабость, которой пожелала воспользоваться?

Брангейна вперилась в меня взглядом, словно бы норовя раскусить. И вдруг отступила к двери, в пущую тьму.

Почти незримая - темный призрак, - она выдохнула шепотом: «Я страшусь за жизнь Королевы», - и я услышал звуки открываемой двери и торопливые шаги вниз по лестнице.

Всякое действие состоит их двух частей: внешней, зримой, которая открывает то, что человек, его совершающий, желает дать нам увидеть, и внутренней, незримой части, каковая и есть его истинная суть. На взгляд внешний, Брангейна пришла, чтобы выведать новости о Тристане. Но не было ль у нее и внутренней цели, более глубокой,  - выяснить, в какой мере Королева может меня использовать? Королева, коей страстное, отчаявшееся желание проведать новости о Тристане придает безумную отвагу, посылает служанку к доверенному наперснику и советнику Короля. Она рискует, не очень, впрочем, сильно, ибо, хоть преданность моя Королю хорошо известна, столь же известна и моя осмотрительность. А завершается все мастерским ходом: «Я страшусь за жизнь Королевы». Что означает: «Если вы расскажете о моем приходе Королю, то погубите Королеву». И также: «Вы можете спасти жизнь Королевы, отыскав Тристана».

И вот еще мысль, куда более тревожная: мои попытки понять что-либо никчемны - Королева уже знает, что может на меня положиться.

Со времени последней записи прошло четыре дня, я снова поздней ночью сижу за моим столом. Этим вечером я, по обыкновению, вышел прогуляться по плодовому саду. А вернувшись на замковый двор, остановился невдалеке от сада Королевы, рядом с житницей. Стена сада возвышается футов на девять, она сложена из тесанных, скрепленных известковым раствором камней и увенчана тремя тысячами разноцветных пластин черепицы. Высоко вверху возносилась в  исчерна-синее ночное небо северо-восточная башня, в самом верху которой расположен личный покой Королевы - она удаляется туда всякий раз, что хочет остаться одна. Верхнее окно башни тускло светилось. Сидела ли там Королева, одиноко вглядываясь в сад? Оттуда, где я стоял, мне никого различить не удалось. Я обратил взгляд к башне северо-западной, в вершинном покое которой, глядящем на сад Короля, мы с ним сиживали за шахматной доской. И в его окне тоже различался смутный свет. Всматриваясь в чету башен, воображая Королеву в ее спальне, глядящую вниз, на свой сад, и Короля, одинокого в его спальне, глядящего на башню Королевы, я вдруг услышал чьи-то шаги и отступил к стене житницы.

У подножия садовой стены я различил во мраке  некую фигуру. Что-то в ее украдчивости - в ее опасливом беззвучии - заставило меня подумать об Освине. Но едва мои пальцы сомкнулись на рукояти меча, человек этот подпрыгнул, ухватился за навершие стены и, проворно подтянувшись, оказался на ней. На миг он приник, точно животное, к верхушке стены, и сразу снырнул по другую ее сторону. И я мгновенно признал Тристана.

Выпустив меч, я заметил, как буйно колотится мое сердце. Чем было оно - то, что лишило меня твердости здесь, у стены сада? Любовью ли старого рыцаря к юной отваге? Или чем-то более предосудительным - потаенным сочувствием всему своенравному и запретному? О том, чтобы доложить об увиденном Королю, нечего было и думать: поворачиваясь, чтобы уйти, я ощущал в груди - в руках - в горле - темный, тайный восторг.

Во всяком случае, за здоровье Королевы опасаться нам более нечего.

Получил записку от Брангейны. Служанка сунула ее в мою ладонь, проходя мимо по лестнице, что ведет из главной залы к спальням наверху. В записке она благодарит меня за доброту, с которой я ее принял, и сообщает, что здоровье Королевы значительно поправилось. Хотела ли она, чтобы я прочел между этих слишком невинных с виду строк неписаное сообщение о возвращении Тристана? Или намерение ее состояло в том, чтобы сбить меня с толку, отставить в сторону - теперь, когда Королева отыскала свое целебное снадобье?

К немалому удивлению двора, королева начала проводить добрую часть дня в обществе Освина. Иногда она даже посылает Брангейну поискать его. У шептунов снова появилось занятие, они опять плетут похотливые узоры, однако истинное объяснение, конечно, менее неприятно. Истерзанная отсутствием Тристана, Королева ненавидела Освина как причину этого отсутствия. Ныне, когда присутствие Тристана вновь сделало ее счастливой, ей уже нет нужды сторониться Освина. На самом-то деле, она его просто использует: обманывая всех своим показным послушанием.

Миновали две недели со времени, как я в последний раз садился, чтобы записать мои мысли. События идут плотной и спешной чередой. Уже произошли серьезные перемены. С чего же начать?