Король сусликов

— Понял, — отозвался я. — Они спрятали артиллерию в пещерах в склоне горы. Вырыли их и затолкали туда орудия. Этих пещер с десяток, не меньше, — они подсвечены фонариками, потому я их и вижу. А еще они связали ветви деревьев над дорогой, чтобы ее никто не видел с воздуха. Я вам это уже говорил?

— Слышь, сержант, забей ты на эти ветви с деревьями. В сто первой — четыре артиллерийских батареи. Ты в зоне досягаемости.

— Знаю, — ответил я. — Мне вчера наш лейтенант сказал.

— Его там рядом нет? Ну, твоего лейтенанта.

— Убило его. — Я сглотнул. — Все погибли.

Надолго повисло молчание. Я слышал, как на том конце мужчина дышит в передатчик, видимо соображая, что сказать в ответ.

— Сэр, — повторил я, — они вырыли пещеры в склоне горы. А в пещерах — пушки.

— Что?

— У них в пещерах пушки. Пещеры подсвечены фонариками.

Снова надолго повисло молчание.

— Сэр, не думайте, я не обдолбанный. Я не прикалываюсь, не валяю дурака. Я говорю вам правду.

— А я, сержант, и не говорил, что ты обдолбался. Просто в наших разведданных ничего об этом нет. Ни слова о том, что ты сейчас описываешь. Сам понимаешь… У нас два дня авиаразведка кружила над этим районом. Так что… ты пойми… Я в непростом положении… Мы уже много часов пытаемся связаться с твоим подразделением…

— Я же вам все объяснил, — вздохнул я.

— Я в непростом положении…

— Мне, между прочим, и самому несладко.

— Понимаю, — отозвалась рация.

— Ну так что?

— Погоди немного.

Опять надолго повисла пауза. Рация замолчала, а потом вдруг громко зашипела статическими разрядами. Я слышал, как на том конце офицер с кем-то связывается, но о чем там говорят, разобрать было невозможно.

— Простите за грубость, сэр, — промолвил я. — Но мы напрасно тратим время. Хватит уже изводить меня вопросами. Я говорю правду. Скорее свяжитесь с батареями. Пусть открывают огонь.

— Так со старшим по званию не разговаривают.

— Я в курсе.

— Если ты наврал, я тебе не позавидую.

— А сейчас, типа, вы завидуете, сэр? Я сижу на скале посреди орды вьетнамских солдат. Сейчас они передо мной, но через полчаса обойдут меня с тыла. И тогда мне уж точно пиздец. Вы хорошо меня поняли, сэр?

— Оставайся на связи, — произнес голос.

Я услышал, как кто-то скороговоркой передает координаты на батареи.

— Есть, сэр, — ответил я.

Таблицы и расчеты прицелов для артподготовки всегда оставались для меня темным лесом, как и школьный курс тригонометрии. Но при этом карты я читать умел. В том числе и ту, которую взял у погибшего Паппаса.

— Есть, сэр, — повторил я.

В долине солдаты таскали мешки с рисом и ящики с патронами. Из лесной чащи появились новые бойцы, волочившие за собой на бамбуковых веревках полностью собранные артиллерийские орудия на колесах. Скорее всего, никто из них не мог и подумать, что после нападения на наш отряд кто-то выжил. Ну а те, кого я перестрелял из пулемета, скорее всего, были дальним дозором.

Минут через пять раздался грохот. Я лежал на животе и почувствовал, как скала трясется подо мной, словно в судорогах. Небо окрасилось красным, а перистые облака под полной сияющей луной сделались розовыми. С каждым ударом начинали качаться верхушки деревьев и вспыхивал ослепительно-белый свет. Я увидел, как внизу кучка солдат попадала на колени и уставилась в небо, прикрыв головы руками. Они так и застыли на месте, освещенные заревом, напоминая кающихся грешников.

Я задрал голову и увидел, как откуда-то сзади показались два самолета «Дуглас АС-47». Они неспешно закружили над долиной, вспахивая ее пулеметной очередью. Последующие два часа я орал в рацию так, что сорвал голос. В ответ раздавались спокойные, даже отстраненные голоса пилотов, подтверждавших координаты. Потом мне сказали убираться подальше — минимум на полкилометра. Я пополз на карачках, еле волоча на себе адски тяжелую рацию и пулемет. По дороге мне встретились два вьетнамских бойца, которые везли на тачках мешки с рисом. Я скинул с себя рацию и застрелил обоих. Судя по гулу моторов, подтягивались еще самолеты, но я их не видел: деревья заслоняли обзор.

А потом весь мир взорвался. Все деревья, все до единого, пригнулись, словно трава на ветру. Будто великан протянул с неба исполинские руки и раздвинул заросли. Ну а я двинулся дальше. Я направлялся к тому месту, где мы угодили в засаду.

Видавшие виды «хьюи» сели на рассвете.

Медики отыскали меня там, где я аккуратно собрал трупы своих ребят — ну, тех, кого смог отыскать. Я выложил их аккуратным рядком, вернув оторванные части тел их владельцам. Лица прикрыл пальмовыми ветками. Сложил руки на груди тем, у кого они были. Помню, с какой тщательностью я все это проделал. Мне казалось, что если я наведу подобие порядка, то хоть как-то скомпенсирую и уравновешу тот хаос, среди которого ребята приняли свою смерть.

Еще до того, как сели вертолеты, я взял мачете Паппаса и изрубил то, что осталось от убитых мной вьетнамских солдат. А потом вернул мачете Паппасу, сунув его ему в рюкзак.