Король сусликов

Мэр, закончивший наконец разбрасывать конфеты, нарядился в костюм медведя Смоки и снова занял место в торжественной колонне. Теперь он вышагивал с важным видом перед транспарантом, что несли двое лесников. Надпись на транспаранте призывала не разводить костры в лесу.

Далее следовала команда ковбоев, гнавшая перед собой стадо ослов, груженных мешками, в которых якобы находилась золотая руда. Ковбои размахивали лассо и делали вид, что пытаются заарканить зевак. Над толпой, надсадно ревя моторами, на бреющем полете прошло еще два вертолета Национальной гвардии, ужасно перепугав шестерку обозных лошадей, тянувших за собой антикварную цистерну с насосом, принадлежавшую городской пожарной части. Упряжку не без труда удалось отвести на библиотечную парковку, чтобы дать лошадям успокоиться.

Далее следовала платформа горнолыжного курорта «Золотое ущелье». Она представляла собой небольшую, усыпанную искусственным снегом горку на колесах, на которой две девушки в бикини и меховых шапках устраивали всякие кульбиты на лыжах.

Уличные торговцы продавали куклы-марионетки в виде сусликов. Товар был нарасхват.

Потом начало темнеть, и над горой Беллиэйк показалось темно-алое облако, будто там извергался вулкан.

Теперь ни у кого не оставалось сомнений, что огонь идет прямо на город.

Школьный оркестр смолк, музыканты заблудились в дыму и разбрелись кто куда по переулкам. Мэр Кирхенхаузен посмотрел в сторону охваченной пламенем горы, стащил с себя голову медведя Смоки и с досадой швырнул ее оземь.

Тридцать восьмой ежегодный фестиваль «Вспомним старые деньки» официально подошел к концу.

Закончив фотографировать, я отправился домой.

Я вошел с черного хода и сразу отправился в фотолабораторию. Открыв камеру, швырнул пленку в маленькую плетеную корзинку, взял синий маркер и на второй пустой странице макета газеты написал: «В ГОРОДСКОМ ПАРКЕ ПУДЕЛЬ НАПАЛ НА ПУМУ».

Шагов я не слышал.

И не заметил вытянутый темный силуэт у стены за моей спиной.

В тот самый момент, когда я нагнулся, чтобы включить лампочку, мимо моего уха что-то пронеслось и щеку обдало дуновением прохладного ветерка. Я, особо не целясь, изо всех сил двинул кулаком, зацепил костяшками пальцев чей-то подбородок, потерял равновесие и упал, крепко приложившись больным коленом.

В темноте я увидел ногу в брючине. Затем в сантиметре от моего лица промелькнул ботинок. Качаясь из стороны в сторону, словно пьяный, я потянулся вперед руками. Как только незнакомец снова попытался меня пнуть, я схватил его за ногу. Сверху на меня обрушился удар, и я упал. Попытался встать. Схватил нападавшего за бока и поднялся. Мы принялись бороться, напоминая со стороны двух неуклюжих танцоров, которые, вальсируя, налетали на то немногое из мебели, что находилось у меня в комнатушке. Опрокинулся стул. Застучали по полу пустые пластиковые ванночки для проявителя.

Когда мы отпрянули друг от друга, незнакомец нанес удар. Я пригнулся и потянулся к раковине, угодив пальцами в ванночку с закрепителем. Взмахнул ею и увидел, как брызги закрепителя полетели непрошеному гостю прямо в лицо. Он заорал, опустил голову и впечатал меня в стену. Я обхватил его, и мы снова, будто на балу, закружились в танго, дергая друг друга за руки, рыча, силясь опрокинуть соперника на пол. Происходящее напоминало неловкую драку двух одноклассников на школьном дворе. Мой соперник кашлял, отплевывался и силился оттереть закрепитель, покрывавший его лицо.

То и дело оступаясь и спотыкаясь, мы ввалились в соседнюю комнату. Я оттолкнул незнакомца к старому линотипу, туда, где рядом с клавиатурой находилась емкость с расплавленным свинцом. Противник завыл, замахал обожженной рукой и, ругаясь на чем свет стоит, снова бросился на меня. Я попытался его отпихнуть, но споткнулся, упал, и недруг опять оказался сверху, но на этот раз в его руках поблескивали ножницы, которые он схватил с монтажного стола.

Внезапно мужчина вскочил и принялся прыгать, молотя руками, словно его било разрядами электрического тока. Он будто пытался стряхнуть с себя мириады муравьев. Чужак трясся и мотал головой. В комнате было темно, и я мало что видел, но создавалось впечатление, словно незнакомец был в шубе.

На такой жаре? В шубе?

Я включил свет и узнал нападавшего. Им оказался пироманьяк, тот самый, что поджигал лес. Тощий костлявый урод.

С ног до головы он был облеплен извивающимися, кусающимися сусликами.

Они карабкались вверх по его спине, по голове, по лицу, по ногам, спускались по рукам, при этом каждый из грызунов верещал, то и дело кусая бедолагу. Взгляд у маньяка остановился, сделавшись как у зомби, видимо от потрясения. У него перехватило дыхание. Руки повисли вдоль туловища. Он с усилием глотал воздух.