Король сусликов

Предупредив Чаза о том, что нам придется проходить через контроль безопасности, я убедился, что он не взял с собой никаких металлических предметов, после чего спрятал его величество в спортивную сумку, отправив туда же небольшую упаковку всякой свежей зелени.

Поездка по горной автостраде 1-70 проходила самым обычным образом, покуда мы не доехали до тоннеля имени Эйзенхауэра, располагающегося на высоте почти три с половиной километра над уровнем моря.

Чаз, который и сам настоящий дока в рытье тоннелей, пришел в неописуемый восторг. Ему было совершенно непостижимо, как можно было пробить такой длинный проход сквозь скальную породу. Он голосил и скакал на приборной панели, потом спрыгнул с нее и навалил от избытка чувств огромную кучу.

Не знаю, может, на него подействовала смена высоты, но все же, думаю, сказалось возбуждение от осознания того, что он вот-вот увидит по-настоящему большой город. Какашки из Чаза вылетали со скоростью автоматной очереди.

В результате всю дорогу до Денвера пришлось ехать с открытыми окнами.

А я все думал, не совершил ли я ошибку, взяв в столицу штата суслика со сверхъестественными способностями.

Когда мы оказались в больнице, Чаз, в целом, вел себя вполне пристойно, ну разве что, когда мы проходили через столовую, выпрыгнул из сумки и стащил пакетик арахиса в меду с подноса какого-то чувака в военном кепи времен Второй мировой — такие как раз носили солдаты во время битвы за Иводзиму.

Когда я решил срезать через отделение отоларингологии, Чаз обратился ко мне с просьбой. Ему захотелось, чтобы я присел напротив телевизора в комнате ожидания — как раз крутили повтор его любимого сериала «Дни нашей жизни», того самого, где одна из героинь одержима демоном, наделяющим ее сверхспособностями: она могла летать и стрелять лазерными лучами из глаз.

Потом в весьма соблазнительной сцене красавец-священник изгоняет из нее демона прямо на церковном алтаре, спасает ее измученную душу, а заодно и сюжет, который развивается дальше.

Когда я сказал, что у нас нет времени смотреть телевизор, его величество устроил сцену, принявшись орать и биться у меня в спортивной сумке, угрожая, что сейчас возьмет и уменьшит в больнице всех до единого. Впрочем, поскольку мы находились в комнате ожидания отделения отоларингологии, часть больных нас просто не слышала, а часть так чихала и кашляла от различных аллергий, что им было не до нас.

Я добрался до пункта назначения — пятого этажа с полом, крытым линолеумом серого цвета, фотографиями с изображениями французских кафе на стенах и охранником, дремлющим у лифта, — прошел в комнату ожидания и сел рядом с нервным исполином с гладко выбритой головой и кустистой бородой. На нем чернела кожаная жилетка, на которой сзади красно-бело-синими нитками было вышито: «Виньлонг, Вьетнам».

— Пасхальное наступление?[19] — спросил я, так же, как и он, уставившись на стену с картой, на которой разноцветными булавками были отмечены все больницы для ветеранов в нашей стране.

— Ага. Семьдесят второго, — пророкотал гигант.

— Помню такое, — кивнул я.

Он развернулся ко мне всем корпусом, и мы обменялись рукопожатиями. На его исполинском предплечье скалила зубы вытатуированная змея, оплетавшая флаг США. Великан представился. Его звали то ли Буч, то ли Барт — не помню, но друзья в обществе ветеранов дали ему кличку Бигфут, ну, он, типа, здоровый, как снежный человек.

Рукопожатие у него оказалось на редкость крепким. Я не опускал взгляд на его руку — по ощущениям и так было понятно, что большая часть пальцев на ней отсутствует, но у меня возникло ощущение, что исполину совершенно плевать, обратил я на это внимание или нет.

Практически всякий раз, наведываясь в больницу, я сталкиваюсь там с очередным незнакомцем, с которым мы толкуем о временах, когда хлебнули лиха, будучи безнадежно юными и глупыми.

На этот раз великан с жутковатой татуировкой затянул длинный монолог о тропической жаре, мощности автоматической винтовки «браунинг» и безумии инженеров-конструкторов, допустивших столько косяков при проектировании М-16.

— Взять, к примеру, эту сраную чеку над рукоятью, — промолвил он. — Я вот что спросить хочу: какой мудак такое придумал?

Потом мы повспоминали, какой волшебный эффект имели на наши желудки таблетки мефлохина от малярии. Мы их принимали, сперва отведав консервированной лазаньи и венских сосисок из сухпайка, запивая компотом из сухой смеси, разведенной теплой дождевой водой.

Усмехаясь, мы поязвили о том, как нам сбивали ваннами со льдом температуру под сорок, когда нас колотило от малярийной лихорадки.

— В армии цацкаться не принято, — сказал я.

— Это ты точно подметил, братуха, — согласился Бигфут.