Король Треф

Я стоял, опершись задом на капот своей уже совсем не свежей «Хонды» и наблюдал за приехавшими машинами. Мои руки были сложены на груди, и со стороны совсем не было видно, что в правой руке я держу «Беретту», скрытую в складках мешковатой куртки, а в кулаке левой у меня была зажата небольшая черная коробочка с кнопкой, на которой лежал мой большой палец.

Машины остановились метрах в пятнадцати от меня и у них одновременно открылись все двери. Из первой вышел Алекс и еще двое братков, а из второй — трое. Всего — шестеро. Водители оставались на местах. Двигатели продолжали работать. Я почувствовал, как адреналин начинает медленно подниматься от пупка, и почему-то получил от этого удовольствие. Наверное, так же тащатся и любители всякого экстрима. А уж мой экстрим — всем экстримам экстрим.

Выйдя из машин, приехавшие выстроились в ряд, и Алекс встал чуть впереди них. На всех были черные очки. На мне, между прочим, тоже. Привычка носить солнцезащитные очки появилась у меня после моих приключений в Душанбе, и теперь мои глаза были почти всегда спрятаны от людей. Так оно спокойнее.

Пауза несколько затянулась, и я решил начинать сам.

— А что, Алекс, — сказал я громко и весьма уверенно, — тебе не кажется, что ты оказываешь мне слишком много почестей, приехав на обыкновенную деловую встречу с целой толпой вооруженных шестерок?

Братва зашевелилась, но Алекс сделал рукой движение, и они успокоились. Сложив руки на животе, он улыбнулся и сказал:

— Тебе не нравятся почести, Знахарь?

Оп-па! Почести почестями, а вот то, что он обратился ко мне по моему погонялову, мне точно не понравилось.

Я прищурился и ответил:

— Почести бывают разные. На кладбище тоже почести, и вот они мне почему-то не по душе.

— Я понимаю тебя, Знахарь. Но о кладбище пока разговора нет, а предложение я к тебе имею.

— Что значит — «пока»? Может быть, объяснишь, в чем дело? Что-то до меня не доходит, — сказал я, чувствуя, что обстановка начинает накаляться, — и вообще, о каких предложениях может идти речь? У нас с тобой пока что есть одно незавершенное дело. И до тех пор, пока оно не будет сделано, о других делах разговора быть не может.

Алекс посмотрел наверх, потом в землю, потом покачался с носков на пятки и наконец, снова посмотрев на меня, сказал:

— А о делах разговора и не идет. Просто я хочу, чтобы ты сел со мной в машину и мы с тобой прокатимся кое-куда.

— Прокатимся, говоришь? Это ты, если хочешь, можешь с проститутками по Брайтон-Бич кататься. А я, если мне нужно, сам езжу, куда захочу. Понял?

На скулах Алекса заиграли желваки, но он снова улыбнулся:

— Ты зря кипятишься, Знахарь. Сам понимаешь, поехать придется.

И тут братва вынула пушки.

Они не направляли оружие на меня, все стволы смотрели в землю, но оружие было обнажено, и это в корне меняло ситуацию. Теперь все становилось совершенно ясно. И, кроме всего прочего, не вызывало никакого сомнения, что я был нужен им живой. И, судя по всему, — очень нужен. Иначе Алекс не притащил бы на стрелку с одним человеком такую кодлу. Чтобы завалить клиента, достаточно одного подручного с пушкой. А так — только живой.

Ну что ж, тогда начнем.

Я приготовился к действиям и заявил:

— А знаешь, Алекс, что я думаю по всему этому поводу? Садись-ка ты в свою телегу да отваливай отсюда вместе со своими гориллами. И приготовь мне деньги, которые я тебе передал. Сделка отменяется.

Это был прямой вызов, и он перестал улыбаться. А братки напряглись, хотя и не поднимали еще стволов.

— Я хотел по-хорошему, — тихим злым голосом сказал Алекс, — а ты, Знахарь, сам не хочешь. Я не знаю, кто там тебя Знахарем окрестил, но думал, что ты посообразительней будешь. Как хочешь. Считай, что ты сам напросился.

И он шагнул назад. Это послужило сигналом к тому, что пятеро его шестерок шагнули вперед и начали поднимать оружие.

Момент настал.

Я нажал на кнопку, которая была под большим пальцем моей левой руки и тут же, слева от меня, на втором этаже заброшенного склада раздался взрыв. Я ждал его, поэтому даже не посмотрел в ту сторону.

А вот для стоящих напротив меня людей он был полной неожиданностью, поэтому все они, как по команде, повернули в ту сторону морды и направили туда же стволы. Тем более, что сразу после взрыва оттуда раздался стон смертельно раненного человека.

Ага, подумал я, прощай, любитель синей «Явы».

Чтоб ты сдох, пидор гнойный.

И я, бросив теперь уже ненужный дистанционный пульт на асфальт, плавным движением вынул из-под мышки «Беретту» и так же плавно навел ее на крайнего левого братка, который, как и все они, включая Алекса, все еще пялился на облако пыли и дыма, вылетевшее из оконного проема.

Я чувствовал себя, как в тире, и, задержав дыхание, быстро выстрелил три раза, после каждого выстрела ровно переводя толстый и длинный ствол пистолета с глушителем чуть правее.

Раздались три негромких хлопка и три бандюка, застонав, повалились на землю.

А вот теперь следовало шевелиться.