Король уныния

Рыбка плавала в аквариуме вверх брюхом, глаза ее были впалыми, зрачки мутными.

Баллончик упал на землю, звук был приглушен внезапным ревом крови в ушах, но я не могла заставить себя поднять его.

Мертва. Он была мертва. Она была мертва.

Я не понимала, откуда в моей груди взялось горе и как дрожат мои колени. Я не могла объяснить ни жжение в глазах, ни внезапное, всепоглощающее чувство пустоты, воцарившееся в квартире.

Я не была готова ни к чему из этого, потому что Рыбка не была милым, симпатичным питомцем, которого я купила для себя. Он была моим временным питомцем, брошенная незнакомцем и оставшаяся тут, пока я ждала подходящего момента, чтобы найти ей постоянный дом. Она никогда не клала голову мне на колени, когда мне было грустно, и не приносила мне игрушку, чтобы поиграться, потому что она была гребаной рыбкой.

Но я прожила с ней пять лет, и в течение пяти лет в этой стерильной квартире мы были всем, что было друг у друга.

Я опустилась на диван и заставила себя заплакать, чтобы выплеснуть давление, нарастающее в груди.

Один раз. Мне хотелось хоть раз почувствовать облегчение, но, как всегда, я его не получила. И вечность спустя, когда давление стало невыносимым, а желание бороться сошло на нет, я просто свернулась калачиком на диване, зажмурила глаза от боли и притворилась кем-то, где-то в другом месте, потому что это было единственное, на что я была способна.

ГЛАВА 34

Что-то было не так.

Мы со Слоан забронировали столик на семь часов, а сейчас было семь пятнадцать. Для большинства людей опоздание на пятнадцать минут не было концом света, но не для Слоан. Она никогда не опаздывала.

Она не ответила ни на одно из моих сообщений, а когда я позвонил ей, звонок сразу перешел на голосовую почту.

Я снова посмотрел на часы, мое беспокойство нарастало с каждой минутой. Когда я дозвонился до ее офиса, Джиллиан сказала, что ушла два часа назад, чтобы поработать дома. Неужели она заснула? Стала жертвой ограбления? Попала в аварию и ее увезли в больницу?

Холодная волна ужаса пронзила меня при этой мысли.

— К черту! — я проигнорировал осуждающие взгляды пары рядом со мной и схватил пальто со спинки стула. Я не собирался сидеть здесь как идиот, пока Слоан может истекать кровью.

Я бросил на стол пятидесятидолларовую купюру за неудобства и направился к выходу. Возможно, я слишком остро реагирую, и Слоан появится сразу после моего ухода, закатив глаза и укоряя меня за поспешные выводы, но я так не думал.

Даже если она не была смертельно ранена, ей было больно. Я чувствовал это. Убедительный коктейль из инстинкта и интуиции заставил меня сесть на заднее сиденье такси и направиться к ее квартире.

Телефон зазвонил сразу после того, как я назвал водителю ее адрес.

Мой пульс подскочил, а затем упал. Это была не Слоан, а офис Вука.

— Добрый день. Это Уиллоу, помощница мистера Марковича. Я проверяю письмо, которое Вы отправили сегодня утром. — В трубке раздался ровный женский голос. — Мистер Маркович хотел бы назначить совместный осмотр хранилища на ближайшее удобное для Вас время, а также обсудить несколько вопросов, касающихся вашего партнерства. Сейчас подходящее время для разговора?

— Привет, Уиллоу. Приятно слышать, но… — Такси затормозило у знака «Стоп», а затем понеслось со скоростью зазевавшейся улитки. Как, черт возьми, мне достался единственный медленный таксист на Манхэттене? — У меня срочные дела, поэтому я не могу сейчас говорить.

За моим ответом последовала долгая пауза.

— Для уточнения, Вы отказываетесь от встречи?

— Я откладываю встречу в связи с ранее упомянутой чрезвычайной ситуацией. — Я прикрыл трубку рукой и наклонился вперед. — Доставьте меня туда через десять минут, и я дам вам сто баксов.

Такси с неожиданной скоростью рвануло вперед.

Слоан всегда жаловалась на то, что я ношу с собой много наличных, но в такие моменты они были чертовски кстати.

Я вернулся к своему звонку.

— Пожалуйста, передайте мистеру Марковичу мои извинения. Я буду рад поговорить в любое другое время, только не сейчас. Что касается осмотра, пожалуйста, напишите мне на электронную почту, когда он будет свободен, и я внесу это в расписание.

Я повесил трубку, прежде чем она успела запротестовать. Я был слишком взвинчен, чтобы спорить или вступать в профессиональный диалог.

Возможно, я только что сам себя подставил под удар, оскорбив Вука так скоро после того, как он подписал договор партнерства со мной, но единственное, что меня сейчас волновало, — это убедиться, что со Слоан все в порядке.

Такси остановилось перед ее домом. Я вытряхнул для водителя деньги за проезд плюс еще сотню баксов и поспешил выйти из машины. Это был мой первый визит в ее квартиру — мы всегда останавливались у меня или в отеле, — но двести долларов, фотография меня и Слоан на моем телефоне и звонок в ее квартиру без ответа убедили консьержа пропустить меня.

Она не отвечала на звонки. Почему она не отвечала на звонки?