Король волшебников

А ведь было же между ними что-то. В онлайне она всегда это чувствовала, но при личной встрече Царап ушел глубоко под лед. Его броню даже хакер масштаба Джулии не мог расколоть.

Она рассказывала ему об этом теперь, в постели, под треск цикад, несколько приглушенный ставнями. Он долго молчал, а потом сказал:

— Да, я знаю. Прости.

И все? Ну ладно, хоть как-то откликнулся.

— Ничего, не важно. — Это и вправду перестало быть важным. Они лежали, смотрели в потолок, слушали цикад. Джулия с удовольствием ощущала свое округлившееся тело — оно и разум в кои веки жили в полном согласии. — Хотя скажи так, для сведения: зачем тебе столько силы? Чтобы не бояться показывать свои остальные стороны?

— Может быть. — Он скривился, что ему очень шло. Джулия обвела пальцем выразительную складку у рта. — Не знаю.

— Не знаешь или не хочешь сказать?

Молчание. Синий экран. Она расколола его защиту. У всех мужчин коды противоречивые, плохо оптимизированные.

— Какие, по-твоему, у нас шансы на успех? — спросила она, взбивая тощую гостиничную подушку. — В процентах?

— Мне кажется, шансы хорошие. — Царап, вернувшись на безопасную почву, вновь стал собой. — Процентов семьдесят, я бы сказал, а ты?

— Больше похоже на фифти-фифти. Что будешь делать, если проект не сработает?

— Попробуем что-то другое. Я все еще думаю, что Греция — граунд-зеро для таких вещей. Поедешь туда со мной?

— Возможно. — Она не хотела ничего обещать заранее. — Здесь вино лучше, узо я не сильно люблю.

— Как раз это мне в тебе нравится.

Он рассматривал ее пальцы, играя ими поверх колючего одеяла.

— Знаешь, я ведь соврал насчет силы. Я все-таки знаю, зачем это делаю. Что она может мне дать.

— И что же?

Джулия приподнялась на локте, простыня соскользнула с нее. Она чувствовала себя странно, показываясь Царапу голой. Это всегда так, вроде как с холодной водой в заливе: сначала страшно, потом ныряешь и приспосабливаешься, в общем, довольно быстро. В мире столько скрытности — иногда просто хочется показать кому-нибудь свои сиськи.

— Когда ты пришла в «Беовульф», я уже был там.

— Ну и?

— Если по-простому, то я твои рецепты видел, а ты мои нет. — Царап улыбался грустно, не так, как обычно. — По дозам я официальный рекордсмен «Беовульфа». Они там поначалу вообще не верили, что такое возможно.

— Тебе от депрессии столько прописывают?

Он кивнул.

— Замечала, что я никогда не пью кофе и шоколада не ем? Когда на нардилине сидишь, нельзя. Я прошел с полдюжины курсов электрошока. В двенадцать лет пытался покончить с собой. Мозговая химия у меня ни к черту. Совершенно нежизнеспособная.

Джулия, которая всегда терялась в таких ситуациях, нерешительно положила ладонь на его гладкую грудь. Это, кажется, был правильный ход. Он что, от природы такой или депиляцию сделал?

— Ты думаешь, что Наша Подземная Владычица сможет тебя исцелить? Асмо вот говорит, что ей шрам убрали.

Проект «Ганимед» для Царапа явно был не просто интеллектуальным упражнением или средством захватить власть.

— А, не знаю, — с кажущейся беззаботностью бросил он. — Правда не знаю. Творить чудеса, в общем, Ее работа, но я бы иначе выразился.

— А как?

— Будешь хихикать — убью, клянусь Богом.

— Осторожно. Вдруг Она слушает.

— Так я ненормальный, что с меня взять.

Лицо Царапа выразительностью не отличалось. Со своими точеными скулами он мог бы работать моделью, будь у него рост чуть повыше, а в актеры не годился совсем — но Джулии на секунду передалось то, что он чувствовал.

— Я хочу, чтобы Она забрала меня домой. К Ней домой. На небо.

Джулия не смеялась. Ей открылась душа такая же сломанная, как у нее, только у Царапа поломка была посерьезнее. Джулия всегда жалела только себя и злилась на всех остальных — сейчас она впервые пожалела кого-то другого. Любовь, которую она испытывала к Царапу, не имела ничего общего с сексом.

— Если ты так хочешь, надеюсь, что это сбудется. Но мне будет тебя не хватать.

По возвращении в Мюр Джулия сделала то, чего не делала с самого июня: вышла в онлайн.

В «Беовульф» они все не заходили целую вечность и не сразу раскололи новую систему входа, менявшуюся каждые пару месяцев. Этим занимались наперегонки, сидя в своих комнатах и переругиваясь при этом. Только Фолстаф, не любивший пустого трепа, молчал — потому, возможно, и победил в результате. Асмо сдалась быстро и начала вместо этого взламывать роутер, чтобы лягать Царапа в оффлайне. Войдя, Джулия не стала заявлять о себе — что было возможно, поскольку система сигналов не подавала, — иначе фритредеры забросали бы ее вопросами, где она пропадала так долго. Пару часов она просто посещала как старые треды, так и новые, возникшие за время ее отсутствия. В «Беовульфе» прибавилась пара новеньких, а пара старичков то ли ушла, то ли временно затаилась.