Король волшебников

Невинное американское развлечение. Чего-чего, а времени у бездетной клинически депрессивной сорокачетырехлетней пенсионерки с высоченным ай-кью и восьмизначным банковским счетом просто навалом. Джулию это, конечно, бесило, но ведь ее никто не заставлял это делать, а времени у нее тоже было навалом. Три недели она продиралась через препятствия — посмотрела бы она, как бы с этим справился Квентин — и в конце концов в заброшенном игровом центре на побережье Нью-Джерси подцепила хватательным краном пластмассовый шарик. В шарике лежала флешка, а в ней содержалось повторное приглашение, теперь уж без дураков. Она прошла испытание и стала пятнадцатым членом Беовульфа-Фритредера.

Сайт, обыкновенный форум, стал для нее родным домом; ничего подобного она не испытывала со времен Брекбиллса, где провела два часа четыре года назад. Здесь ей ничего не приходилось объяснять. Здесь понимали ее висельный юмор и ее ссылки на Геделя-Эшера-Баха, ее долгое молчание и вспышки внезапной злости. Она быстро усвоила хохмы, которые здесь были в ходу. Всю жизнь она чувствовала себя последней из племени амазонок, говорящей на непонятном окружающим языке, и вот наконец прибилась к своей этнической группе. Кучка депрессивных, чересчур образованных отшельников стала ей ближе близкого.

Разговоры о реальной жизни на Беовульфе не поощрялись, и настоящими именами они не пользовались. Джулия имела самое смутное понятие, где живут ее сотоварищи, чем зарабатывают на жизнь, состоят ли они в браке — даже их пол иногда оставался загадкой. Лично, насколько она знала, они никогда не встречались: БФ — не служба знакомств. Слежка за кем-то из членов и разоблачение его реальной личности каралась исключением (чисто теоретически, поскольку таких случаев у них пока не было). Добро пожаловать в Фейслесбук, асоциальную сеть.

Эта весна стала для Джулии самым счастливым временем с тех пор, как оборвалась ее старая жизнь. Она только и делала, что трепалась с фритредерами, окружавшими ее незримой толпой; нажимала клавиши, когда завтракала и когда шла по улице. Последнее, что она видела перед сном, была эмблема Беовульфа на смартфоне рядом с ее подушкой, и она же первая встречала ее по утрам. Им она открывалась как никому — без иронии, без оговорок, без сожалений. Он вручила фритредерам свое разбитое сердце, а они почистили его, починили и вернули ей обновленным и бодро качающим кровь.

О Брекбиллсе она не говорила ни слова — это бы даже в беовульфовские рамки не поместилось, — но говорить, к ее облегчению, было не обязательно. Детали никого не интересовали: им достаточно было знать, что в ее мире, как и в их, недостает какого-то большого куска. Джулия не удивилась бы, обнаружив среди фритредеров еще несколько брекбиллских неудачников, но вопросов на эту тему не задавала.

Она тепло относилась ко всем беовульфовцам, но со временем вокруг нее сформировался особо тесный кружок из трех человек. Фолстаф (так! Не Фальстаф), лет на тридцать-сорок постарше, судя по его репликам; Цап-Царап, саркастический даже по меркам БФ, но при выборе мишени проявляющий умеренный гуманизм; наконец, Асмодея с прямо-таки инопланетными познаниями в теоретической физике, понимающая Джулию на уровне телепатии. При появлении Джулии (Цирцеи) на форуме они уже составляли трио, а с ней преобразились в неразлучный квартет.

На Беовульфе с общего согласия допускались частные треды, и они вчетвером время от времени углублялись в свой отдельный абстрактный мир. Там они делали послабление относительно конкретики своей личной жизни, хотя специфически-географические детали все-таки воспринимались как дурной тон. Одной частью игры было сокрытие собственных «я», другой — сочинение вымышленных биографий и резюме друг про друга. Джулия разработала для каждого из трех остальных фэбээровский профиль, как для серийных убийц.

Другая любимая игра называлась «Серия». Все очень просто: кто-нибудь называет три слова, три числа, три имени, три молекулы — все равно что. Это первые три элемента, а затем все решают, каким будет следующий и по какому принципу он добавляется. Серия должна быть максимально трудной, но теоретически разрешимой, причем решение допустимо только одно, то есть из трех условий можно вывести один-единственный принцип. Первый приз нашедшему решение, второй — первому, кто доведет количество элементов до десяти.

БФ заполнил ее жизнь до краев, и Джулия шла на это охотно, не отключаясь даже в оффлайне. Она столько времени проводила с этими невидимками, что они запустили в ее мозг свои клоны, пиратские программы, которые там непрерывно прокручивались. Никакое это не сумасшествие, просто игра, говорила она себе. Легкий вывих наблюдается, да, но надо же ей чем-то жить. Это приносит ей одну только пользу: она набрала вес, перестала чесаться и даже ногти почти не грызет, а к радужным чарам не прибегала целую вечность. Да, это одержимость, но тут уж ничего не поделаешь: такие, как она, всегда должны быть чем-нибудь одержимы. Бывают куда худшие разновидности — кому и знать, как не ей.