Король волшебников

Квентин вспомнил, как возвращался в Брекбиллс после летних каникул: обычно ему открывали порталы как раз в таких закоулках. Горячий уголек ностальгии по временам блаженного неведения загорелся в груди.

— Надо проверить, хорошо ли я помню. — Джош достал из кармана смятый листок со столбиками координат и векторов. Поппи, будучи выше ростом, подглядывала через его плечо. — Прямой линии нет, но можно сделать пересадку в Ла-Манше.

— Почему бы не пойти через Белфаст? — ввернула Поппи. — Все ходят. Потом поворачиваешь на юг, и все. По астральной геометрии выходит даже короче.

— Не-ет. Мой путь гораздо изящней, сама увидишь.

— Просто если ты промахнешься с пересадочной станцией, до Гернси плыть будет далековато.

Джош, сунув бумажку в задний карман, принял нужную позу. Слова он выговаривал четко, не торопясь, и столь же четко работал руками; Квентин никогда еще не видел, чтобы Джош ворожил так уверенно. Вскоре тот напряг плечи, согнул колени и скрючил пальцы, будто собирался открыть тугую гаражную дверь.

Посыпались искры, Поппи с визгом шарахнулась. Джош поднял свою невидимую железную штору, и в расколовшейся реальности показалась зеленая трава и более яркое, белое солнце. Джош, тряхнув дымящимися пальцами, очертил дверь сверху и по бокам — одна сторона, отклонившись, зацепила стену ближнего дома, — снова поддел ее снизу и открыл до конца.

Квентин все это время поглядывал в сторону улицы. Там слышались голоса, но в их переулок никто не сворачивал. Джош окинул свое творение критическим взглядом: посреди яркого венецианского дня возник прямоугольник английского, попрохладней и более высокого разрешения. Зажав рукав в кулаке, автор стер с Англии остатки Венеции.

— Ну как? — спросил он. — Годится? — Искры прожгли мелкие дырочки у него на штанах.

Все признали, что это вполне годится, и поочередно прошли на ту сторону. Порог двери не совсем примыкал к мостовой — с обуви могло срезать носки, если не соблюдать осторожность, — но соединение было плотное, и неприятных ощущений не возникало. Совсем другой уровень, удовлетворенно подумал Квентин; это вам не самодеятельные порталы между убежищами.

Джош, оставив в стороне и Пензанс, и Белфаст, привел их прямо в городской парк близ центра Фоуи. Еще несколько лет назад такая точность была бы недостижима, но гугловский уличный план послужил ценным вкладом в искусство создания отдаленных порталов. Джош прошел последним и стер дверь из воздуха.

Квентин не мог себе вообразить ничего более английского, чем этот город. Или более корнуоллского — Поппи должна знать, в чем разница. Городок в устье одноименной речки словно сошел с рисунка Беатрис Поттер.[35] Воздух после удушливого венецианского зноя прохладен и свеж, улочки извилистые, узкие и крутые, цветочные ящики на окнах практически заслоняют солнце.

В маленьком туристическом бюро их информировали, что Фоуи произносится в самом деле как Фой и что прославил его не только Кристофер Пловер. Где-то поблизости расположены Мэндерли из «Ребекки»[36] и Тоуд-Холл из «Ветра в ивах».[37] Дом Пловера, в нескольких милях от города, принадлежит теперь Национальному фонду, он огромен и по некоторым дням открыт для туристов. Дом Четуинов находится в частном владении и на туристических картах не значится, но он тоже где-то неподалеку. Согласно всем легендам и биографиям, он непосредственно граничит с усадьбой Пловера.

Поппи — единственная, у кого имелся паспорт и кредитные карточки — отправилась брать напрокат машину. (На замечание Джулии, что машину можно просто угнать, она ответила взглядом, полным безмолвного ужаса.) Остальные ждали ее на скамейке, под лучами нежаркого английского солнышка. Поппи подъехала за рулем серебристого «Ягуара» — вот уж не ожидала найти такое в Смурфтауне, сказала она. Все подкрепились в пабе и выехали.

Квентин, впервые оказавшись в Англии, не переставал удивляться. Эти холмистые пастбища за пределами города, с овцами и темными швами изгородей — более филлорийского пейзажа не найти, вероятно, на всей Земле. Даже в Венеции. Почему ему раньше никто не сказал? То есть говорили, конечно, но он не верил. Поппи на водительском месте ухмыльнулась ему в зеркало заднего вида: что, мол?

Возможно, она права и он с недостаточным уважением относится к реальному миру. Передвигаясь по проселкам сельского Корнуолла, они все были бы нормальными членами общества, не менее, наверно, счастливыми, чем теперь. Трава, проблески солнца между ветвей, малочисленность населения, дорогая машина — для всего этого магия не нужна, и недовольным такой жизнью может быть только полная сволочь. Квентин впервые в жизни серьезно думал о том, что счастливым можно быть и без Филлори. Счастливым, а не просто покорным судьбе.

К Филлори они, безусловно, были ближе, чем где-либо еще на планете. Даже названия деревень звучали по-филлорийски: Тайвордрит, Касл-Дор, Лостуител. Здесь сквозь реальный мир просвечивал другой, сказочный.