Король ворон (ЛП)

С глубоким вздохом Блу отступила назад. Гэнси заботливо коснулся её окровавленного лба, а потом посмотрел на костяшки пальцев Генри, которые так или иначе пострадали в этой потасовке.

Руки Адама перестали дёргаться, когда демон понял, что они надежно связаны. Адам выглядел жалко. Его голова покоилась на плече Ронана. Он весь трясся и не упал лишь потому, что Ронан не позволил. В нём прорастал новый ужас. Длительность этой одержимости, испорченность Адама Пэрриша, мертвенность Глендовера.

Девочка-Сиротка подобралась ближе. Она аккуратно расстегнула грязный ремешок на своем запястье и нацепила часы на ему на руку, выше ленты. А потом поцеловала его в предплечье.

— Спасибо, — произнёс он глухо. А затем, обращаясь к Гэнси, понизив голос, добавил: — Я мог бы тоже стать жертвой. Меня уничтожили.

— Нет, — одновременно возразили Блу, Гэнси и Ронан.

— Давайте не сходить с ума только потому, что он пытался кого-то убить, — попросил Генри, облизнув костяшки пальцев.

Адам, наконец, поднял голову.

— Тогда тебе лучше прикрыть мои глаза.

— Что? — озадаченно переспросил Гэнси.

— Потому что, — с горечью в голосе добавил Адам, — иначе они предадут тебя.

Глава 60

Независимо от того, с какого места вы начали знакомиться с этой историей, она была о Сондок.

Она не хотела становиться международным торговцем предметами искусства и мелким криминальным авторитетом. Началось всё с простого желания чего-то большего и превратилось в медленное осознание того, что нечто большее никогда не будет достигнуто на выбранном ею пути. Она была замужем за умным человеком, с которым познакомилась в Гонконге, и у неё было несколько смышлёных детей, которые в большинстве своём уродились в него, за исключением одного, и она понимала, по какому сценарию пойдёт её дальнейшая жизнь.

А потом она сошла с ума.

Безумие было недолгим. Возможно, у неё был год припадков и видений, и её находили рыщущей по улицам. И когда она оказалась по другую сторону, то обнаружила, что у неё глаза ясновидца и прикосновение шамана, и она может сделать себе на этом карьеру. Она сменила имя на Сондок, и так родилась легенда.

Она вела себя удивительно каждый день.

Роботизированная пчела оказалась именно той отправной точкой, на которой она поняла, что встала на скользкую дорожку. Генри, её средний сын, ярко сиял, но он, казалось, не умел источать этот свет. И поэтому, когда Найл Линч предложил найти ей безделушку, небольшой предмет, волшебную игрушку, чтобы помочь ему, она прислушалась. Как только она увидела красивую пчелу, ей тут же захотелось именно её. Конечно, он также показал её Ламоньеру, Гринмантлу, Валкизу, Макки и Ксаю, но это было ожидаемо, потому что он был негодяем и ничего не мог с этим поделать. Но когда он познакомился с Генри, то позволил Сондок взять её себе почти даром, и она этого не забыла.

Конечно, это был подарок и наказание, поскольку позже из-за него Ламоньер похитил Генри.

И она хотела за это отомстить.

Она ни о чём не сожалела. Не могла заставить себя сожалеть; даже когда возникала угроза жизни её детям. Этот путь был изначально предопределён, и ей было хорошо на нём, даже когда становилось очень трудно.

Когда она оказалась рядом с Серым Человеком, старым наёмником Гринмантла, на парковке Академии Аглионбай и обнаружила, что кровь на его ботинках принадлежала Ламоньеру, ей немедленно стало интересно, что он может рассказать.

— Дивный новый способ ведения бизнеса, — сказал Серый Человек, понизив голос, когда парковка начала заполняться небольшим, но убедительным количеством людей грозного вида. Не то чтобы они выглядели опасными. Это было необязательно. Просто странно, давало понять, что они смотрят на мир иначе. Они очень отличались от тех, кто приехал в школу накануне вечером. Технически обе эти группы имели непосредственное отношение к политике. — Этичный способ. Тот самый, где вне мебельных магазинов нет никаких вооружённых охранников, чтобы мешать людям дубасить сотрудников и выносить диваны. Вот такой бизнес я хочу.

— Это будет непростая задача, — согласилась Сондок, точно таким же тихим голосом. Она не сводила глаз с подъезжающих машин и со своего сотового. Она знала, что Генри было приказано держаться подальше, и доверяла ему, он не станет высовываться, но она также ни на йоту не доверяла Ламоньерам. Не стоило искушать их, показывая, что Генри (и, как следствие, его пчела) находились в непосредственной близости. — Люди привыкли выносить диваны, и никому не нравится прекращать воровать диваны, потому что остальные не согласны.

— Вначале могут потребоваться убеждения, — заметил Серый Человек.

— Ты об этом твердишь много лет.

— Это мой долг, — ответил он. — А до тех пор я готов собрать приличное количество людей, заинтересованных в такой концепции. Людей, которые мне нравятся.