Король ворон (ЛП)

Самый старший и самый естественный сын Найла Линча стоял в своём таун хаусе в Александрии, Вирджиния, и прислонялся лбом к стеклу, разглядывая тихую утреннюю улицу за ним. Движение на вашингтонских дорогах только начинало с рычанием оживать, и такое соседство до сих пор побуждало к бдительности.

Он держал телефон. Тот звонил.

Телефон был ещё большей рухлядью, чем его рабочая трубка, которую он использовал на своей стажировке у Марка Рэндала, политического деятеля и убийцы мячей для гольфа. Он специально выбрал модель явно другой формы для работы своего отца. Не хотел сунуть руку в сумку и достать не тот мобильный. Не хотел нащупать его на тумбочке среди ночи и легко заговорить с ненужным человеком. Не хотел давать Эшли подержать неправильный телефон. Что угодно, что только можно, чтобы напоминать себе быть параноиком – осторожным – пока бизнесу Найла Лина нужна была помощь.

Этот телефон не звонил неделями. Он думал, что, наконец, выбрался.

Мобильный звонил.

Он обдумывал долгое время, что опаснее: ответить или проигнорировать.

Он поправил себя. Он не был больше Декланом Линчем, заискивающим политическим молокососом. Он был Декланом Линчем, сыном Найла Линча со стальной челюстью.

Мобильный звонил.

Он ответил.

— Линч.

— Считай это звонком вежливости, — сказал человек на том конце провода. Фоном играла музыка, какие-то плачущие струнные инструменты.

Тонкая, липкая струна нервов натянулась и тонкой струйкой закапала по шее Деклана.

Он произнёс:

— Вы же не думаете, что я поверю, будто это всё.

— Я бы не ожидала ничего подобного, — ответил голос на другой стороне. Он звучал отрывисто, весело, с акцентом, неизменно в сопровождении с какой-нибудь музыкой. Деклан знал её только как Сондок[22]. Она не покупала много артефактов, но когда покупала, драмы не происходило. Соглашение было чётким: Деклан предъявлял магический предмет, Сондок делала предложение, Деклан передавал ей предмет, и они расходились до следующего раза. Деклан никоим образом не ощущал, что он мог быть по настроению засунут в багажник машины отца, слушая, как того мутузят, или закован в наручники, а его заставляют наблюдать, как обыскивают сарай его родителей, или избит до бессознательного состояния и оставлен умирать в комнате в общежитии Аглионбая.

Деклан ценил мелочи.

Но ничему из них не мог доверять.

Осторожность, не паранойя.

— Ситуация в Генриетте очень переменчива, — продолжила Сондок. — Я слышала, это больше не склад Гринмантла.

Переменчива, да. Правильное слово. Давным-давно Найл Линч продавал свои «артефакты» дилерам по всему миру. Каким-то образом выбор сузился до Колина Гринмантла, Ламоньера и Сондок. Деклан предполагал, что это было для безопасности, но, возможно, он слишком преувеличивал заслуги отца. Может быть, тот просто испортил отношения с остальными.

— Что ещё вы слышали? — спросил Деклан, не подтверждая и не опровергая.

— Рада слышать, что ты мне не доверяешь, — ответила Сондок. — Твой отец слишком много болтал.

— Я не ценю такой тон, — сообщил Деклан. Его отец много болтал. Но это сказать мог Линч, а не какая-то корейская дилер незаконных магических старинных предметов.

Музыка на заднем плане заплакала извинениями.

— Да, это было грубо с моей стороны. Говорят, кто-то может продать нечто особенное в Генриетте, — сказала Сондок.

Нервы сочились под воротником Деклана.

— Не я.

— Я так и не думала. Как я уже сказала: звонок вежливости. Я посчитала, может, ты захочешь узнать, если волки подойдут к твоим дверям.

— Сколько волков?

Музыка запнулась, возобновилась.

— Возможно, стаи и стаи.

Может быть, они разузнали о Ронане. Пальцы Деклана сжались на телефоне.

— Вы знаете, из-за чего они развылись, seonsaengnim[23]?

— Мм, — произнесла Сондок. Это был выразительный звук, который передавал, что она знала, он подлизывался, и что она, тем не менее, это допускала. — Этот секрет ещё слишком молод. Я позвонила в надежде, что дам тебе достаточно времени, чтобы действовать.

— И как, вы считаете, я должен действовать?

— Едва ли я на своём месте могу тебе указывать. Я не твои родители.

Деклан сказал:

— Вы знаете, что у меня нет родителей.

Позади неё музыка шептала и пела. Наконец, она ответила:

— Я не твои родители. Я лишь очередной волк. Не забывай об этом.

Он оттолкнулся от окна.

— Извините. Теперь я был груб. Я оценил ваш звонок.

Его разум уже окопался наихудшими сценариями. Ему нужно вытащить Ронана и Меттью из Генриетты — только это имело значение.

Сондок произнесла:

— Я скучаю по находкам твоего отца, они самые прекрасные. Он был очень проблемным человеком, но, думаю, имел самый прекрасный ум.

Она воображала Найла Линча пробирающимся через шкафы, коллекции и подвалы, внимательно отбирающим предметы, которые он находил. Деклан воображал что-то ближе к правде: его отец грезил в Барнс, в номерах отелей, на диванах, на заднем сидении БМВ, который теперь у Ронана.

— Ага, — сказал Деклан. — Ага, я тоже так думаю.

Глава 29

Сон ухватил. Завтрак пропустил. Школу посетил.