Король ворон (ЛП)

— Ты волшебное создание, — выдохнул Гэнси и обнял её за голову, освободив большую часть её волос от заколок. Они оба дрожали от холода. Всё было обманчивым и застывшим под этим чёрным небом с двумя лицами Ламоньера в её памяти. Она услышала, как хлопнули дверцы автомобиля, может быть, с главной парковки, каждый звук в ночи был далёким и близким.

— Это было потрясающе.

Генри держал руку над головой ладонью к небу. Насекомое вихрем поднялось с неё, на мгновение в темноте его осветили уличные фонари, но проиграли черноте. Он наблюдал, как насекомое исчезло, а затем вытащил свой телефон.

Блу настойчиво спросила:

— Чего они хотели? Почему мистер Грей думает, что их интересуешь ты?

Генри наблюдал, как сообщения одно за другим возникали на экране.

— Робопчела... Гэнси-чувак рассказал тебе, что это? Хорошо... Робопчела была одним из первых предметов, из-за которых поссорились Ламоньер и Гринмантл. Линч говорил о её продаже одному из них, а вместо этого продал её моей матери, потому что она хотела её для меня; она об этом никогда не забывала. Вот почему они ненавидят её, а она ненавидит их.

— Но Ламоньер здесь не из-за тебя, верно? — спросил Гэнси. Он тоже смотрел на экран телефона Генри. Казалось, тот сообщал, где был Ламоньер.

— Нет, нет, — согласился Генри. — Я готов держать пари, что они узнали машину вашего Серого Человека из прошлых дней и зашли посмотреть, было ли что взять от Кавински, пока они тут. Я не претендую на то, чтобы знать планы французов. Мне неизвестно, опознают ли они меня из той ямы в земле, сейчас я старше. Но всё же. Ваш убийца, кажется, думает, что они могут. Он сделал мне одолжение. Я этого не забуду.

Он повернул телефон так, что Блу смогла увидеть живой репортаж о действиях Ламоньера. Текст появлялся урывками и странно, в форме беседы, описывал медленный отъезд Ламоньеров с парковки в той же самой манере, в какой Генри описывал предстоящую продажу артефакта. Мысли Генри на экране. Это была жуткая и особая магия.

Пока они вместе наблюдали за экраном, Гэнси распахнул своё пальто и запрятал в него Блу вместе с собой. Это тоже была жуткая и особая магия, лёгкость поступка, его тепло, окружившее её, его сердцебиение, колотившееся ей в спину. Он закрыл ладонью её травмированный глаз, как будто защищая его от чего-то, но это было лишь оправдание касания кончикам пальцев её кожи.

Генри остался безучастным к такому публичному проявлению близости. Он прижал пальцы к экрану телефона, тот моргнул несколько раз и ответил ему что-то на хангыли[34].

— Ты хочешь... — начала Блу и заколебалась. — Ты должен остаться с одним из нас на ночь?

Удивление осветило улыбку Генри, но он помотал головой.

— Нет. Не могу. Должен вернуться в Литчфилд, капитану надо на свой корабль. Я бы не простил себе, если бы они пришли туда в поисках меня, а нашли бы Ченга Два и остальных. Я отправлю робоплчелу посмотреть, можем ли мы... — Он описал круг одним пальцем, жест, означающий что-то вроде места встречи.

— Завтра? — переспросил Гэнси. — Предполагается, я встречаюсь с сестрой за обедом. Вы оба, пожалуйста, приходите.

Ни Генри, ни Блу не нужно было ничего произносить вслух; Гэнси наверняка должен был знать, что, просто прося, он убедился, они оба придут.

— Я так понимаю, мы теперь друзья, — предположил Генри.

— Нам следует быть друзьями, — ответил Гэнси. — Джейн говорит, так должно быть.

— Так должно быть, — согласилась Блу.

Теперь что-то ещё осветило улыбку Генри. Подлинное и довольное, но ещё и что-то большее, и совершенно не существовало для этого слов. Он убрал в карман свой телефон.

— Хорошо, хорошо. Берег чист, я вас оставляю. До завтра.

Глава 39

Той ночью Ронан не грезил.

После того, как Гэнси и Блу покинули Барнс, он прислонился к одному из передних столбов крыльца и уставился на своих светлячков, мерцающих в промозглой тьме. Его нервы оставались настолько оголены и напряжены, что трудно было поверить, как ему удавалось всё ещё бодрствовать. Обычно он отправлялся спать, чтобы избавиться от этой обнажённой энергии. Но это был не сон. Это была его жизнь, его дом, его ночь.

Спустя несколько мгновений он услышал, как дверь за спиной легко приоткрылась, и к нему присоединился Адам. Они молча наблюдали за танцующими огоньками над полем. Несложно было заметить, как Адам напряжённо обрабатывал свои мысли. Внутри Ронана поднимались слова и лопались, прежде чем успевали вырваться. Он чувствовал, что уже задал вопрос, но так и не смог бы дать ответ.

На границе леса появились три оленя, как раз на краю досягаемости для света с крыльца. Один из них был красивым бледным самцом. Его рога напоминали ветви или корни. Он наблюдал за ними, а они наблюдали за ним, и Ронан не выдержал:

— Адам?