Король-ворон

– Какая жалость. Хочешь потаскать тюки с сеном? Это наверняка придаст тебе мужественности, глядишь – и волосы на груди вырастут. Эй, только ткни меня еще раз этой штукой, – это уже относилось к Сиротке.

Пока эти двое сцепились в траве, Адам закрыл глаза и запрокинул голову назад. Он мог бы заняться ясновидением прямо здесь и сейчас. Тишина и ветерок, холодивший шею, унесут его прочь, а влага, просочившаяся в его сапоги, и запах живых существ помогут ему удержаться в реальности. Изнутри и снаружи. Он не знал, что именно начинает боготворить – это место или Ронана, и не был уверен, что разница имела значение.

Когда он открыл глаза, то увидел, что Ронан смотрит на него – так, как смотрел уже много месяцев. Адам посмотрел в ответ – так, как смотрел в ответ уже много месяцев.

– Мне надо заняться сновидением, – сказал Ронан.

Адам взял Сиротку за руку и поправил его:

– Нам надо заняться сновидением.

Глава 43

В двадцати пяти минутах езды от них у Гэнси не было сна ни в одном глазу. А еще у него были неприятности.

Он еще не знал, по какой причине они возникли; зная семейство Гэнси, он мог так и не выяснить это. Впрочем, он чувствовал эти неприятности всеми фибрами души, так же, как ощущал, что прочно попал в сети истории с Глендауэром. Раздражение и злость в семье Гэнси были похожи на легкий привкус экстракта ванили. Его применяли экономно, крайне редко по отдельности, и определить его наличие можно было только задним числом. Если попрактиковаться, то можно было научиться распознавать его, но до какой степени? "Вот в этой булочке присутствует некоторая злость, тебе не кажется? О, да, думаю, всего чуть-чуть…"

Хелен была зла на Гэнси. Вот какой напрашивался вывод.

Семья Гэнси собралась в школьном здании, одном из объектов их инвестиций. Это был обветшалый, но все же удобный старый каменный дом, расположившийся среди отдаленных зеленых холмов между Вашингтоном и Генриеттой, где на его содержание зарабатывали сдачей в краткосрочную аренду. Семья провела здесь ночь – они пытались убедить и Гэнси переночевать с ними, и он бы, возможно, выполнил эту просьбу, если бы не Ронан, и если бы не Генри. Может, именно поэтому Хелен была зла на него.

В любом случае, он наверняка компенсировал эту недостачу, приведя с собой интересных друзей, с которыми его домочадцы могли поиграть. Семейство Гэнси обожало приводить в восторг других. Гости в доме – отличная возможность продемонстрировать свои изысканные кулинарные таланты.

И все-таки у него были неприятности. Не с родителями. Они были очень рады видеть его: «Как ты загорел, Дик!». И они тем более были рады видеть Генри и Блу. Генри мгновенно прошел тест, призванный проверить, насколько он был им ровней и мог ли быть другом – тест, который Адам и Ронан всегда проходили с большим трудом, а Блу… Ну, что бы так ни привлекало младшего Гэнси в ее проницательном и любопытном выражении лица, это определенно привлекло и старших. Они немедленно принялись расспрашивать Блу о ее семейной профессии, пока нарезали кубиками баклажаны.

Блу описала ежедневную рутину в доме номер 300 по Фокс-уэй почти обыденным тоном, тогда как ее рассказ в машине Гэнси о далеко не обыденном исчезновении ее отца в стволе дерева сопровождался изумлением и замешательством. Она рассказала о горячей телефонной линии ясновидения, очищении домов от негативной энергии, медитационных кругах и гадании на картах. Ее слегка небрежный стиль описания очаровал родителей Гэнси еще больше; если бы она попыталась продать им эти услуги, это никогда бы не сработало. Но она просто рассказывала им о том, как это происходило, и ничего не просила у них. Они были в восторге от этого.