Король Запада (СИ)

Л'Валд проверяет, как держится на лице маска и только после этого толкает дверь, входя внутрь, и удивляется тому, насколько там безлюдно. Лишь за стойкой стоит дородная женщина, протирающая стаканы, а молоденький пацан машет по столам пахнущей грязью тряпкой — даже издалека до короля доносится смрад. Мужчина испытывает смешанные чувства: с одной стороны место выглядит достойным, с другой же — тут явно о чистоте не особо заботятся.

Вот мальчишка остановился, заметив посетителя. Тряпку перебросил из одной руки в другую и сплюнул на пол. Раад морщится, словно это ему достался харчок, а не щербатым доскам, повидавшим множество ног.

— Я тебе сейчас устрою свинарник, твоим лицом протру, гаденыш, — женщина, не смотря на свои размеры, оказывается рядом с мелким поросенком в человеческом обличье очень быстро. Хватает его за волосы, заставляя склониться, — сколько раз я предупреждала? Еще и при госте!

Не теряет манер даже в такой некрасивой ситуации, приседает в неумелом реверансе, волоча тяжелую юбку по полу.

— Извинись, Сван! — приказывает ребенку, прищурившись.

Тот же огрызается, словно волчонок, дергается резко в сторону, оставляя клок своих волос в чужой ладони. Отпрыгивает, будто только и делал с начала своей жизни, что убегал.

— Вот еще. Он в маске, я ему не доверяю! — и с этими словами ретируется из комнаты, скрываясь за неприметной дверью.

— Простите, господин, он жизни еще не знает, вот и ведет себя, как дворовой щенок, — приходится сказать эти слова женщине. Она вытирает влажные руки о передник и представляется, — меня звать Сваньей, добро пожаловать в мое заведение. Оно открыто для всех путников: и в маске, и без. Я-то понимаю, что некоторым надо сохранять инкогнито. Что же вы стоите, проходите, — указывает рукой на зал, — присаживайтесь, где хотите, пока пусто. На ночь оставаться будете? Лучше решить сейчас, потом все комнаты и занять могут — через меня охотники проходят.

Раад кивает, радуясь, что отвечать почти и не приходится, ведь Сванья сама за него говорит, тараторя, словно Ворон, когда тот еще был маленьким птенцом.

Мужчина выбирает место в самом углу, подальше от окна и поближе к огню — надеется погреть свои промерзшие кости. Подкидывает дров в камин. Пламя радостно их пожирает, взметнувшись столпом искр вверх. Словно зверек, что проголодался. Через пару минут Рааду и впрямь становится теплее, словно его завернули в одеяло — как няня в детстве делала в морозы, когда отец-король жалел денег на отопление комнаты ребенка, что не являлся наследником.

Поняв, что в этом месте задержится, Раад позволяет себе немного расслабиться. Просит у Сваньи горячего эля и мяса на закуску. Из-за раннего часа еда еще не готова, потому женщина отрезает щедрый ломоть от копченого горзуна из запасов — каким-то шестым чувством понимает, что именно этого гостя надо уважить. Зато хлеб оказывается свежим, только вытащенным из печи, хрустящим и ароматным. Удивительно, как столь прекрасная еда могла быть приготовлена в придорожной таверне, обычно не отличающейся вкусностями. Здесь еда простая, не изысканная, такая, что готовится быстро ради утоления голода простых людей. Им не до хлебосолов.

Мясо оказывается вкусным: сочным, острым и жирным. Эль еще лучше, смачивает горло мужчины, даря ему долгожданную влагу. Только выпив, он понимает, как на самом деле его замучила жажда, будто он по пустыне шел, а не тундре. Сванья помимо еды еще и тазик теплой воды приносит и чистую тряпицу со словами:

— Погрейте ноги, пока никого нет. По себе знаю, что они устают больше всего.

Услужливость хозяйки подкупает. Не проходит и получаса в этом месте, как Раад накормлен, напоен, согрет и даже отчасти чист. И конечно же его неумолимо начинает тянуть в кровать. Лечь и уснуть — чуть ли не единственные желания короля теперь, но он отлично понимает, что не имеет права позволить себе подобную роскошь, ведь основной работой для него является слушание разговоров, что ведут люди, в данном случае — посетители таверны.

Как и обещала Сванья, вскоре начинают подтягиваться охотники. В большинстве своем это мужчины, но нет-нет, а проглядывают и женские лица. Все эти промысловики одеты в толстые шкуры животных, которых сами и поймали когда-то. Мех всех возможных цветов, что только можно представить: черные, белые, серые, бурые, серебристые. Все охотники крепкие, коренастые, с суровыми чертами лиц, обветренных снегом и льдом от постоянного пребывания вне дома. Они переговариваются между собой, смеются, даже гогочут, и все, как один, синхронно усаживаются за столы. Раад поражается тому, какое оживление начинается в таверне. Работников здесь больше, чем двое: тройка молоденьких улыбающихся девушек в свободных платьях с чистыми передниками и смешными чепчиками на головах начинают собирать заказы, разносить питье и предлагать полотенца.