Король желает жениться

Стражники растерянно переглядывались, пожимали плечами, пока один из них не проговорил несмело:

— Граф стоял тут… рядом… Но вы не давали насчет него никаких распоряжений.

Капитан гвардейцев негромко выругался:

— Идиоты.

Его величество ограничился взглядом, от которого у военных с лиц сошла краска. Даже Нахрефат перестал вырываться. Замер и судорожно сглотнул, глядя на монарха.

— Мага ко мне, а ты разыщи посла, — приказал Рассарх, обращаясь к ле Крону. — Графа тоже под стражу, пока я не пойму, что их связывает. — Вновь повернувшись к гвардейцам, повелел резко: — Скорее!

Кто же все-таки сказал правду, Нахрефат или Яна? Мары ведь не спасают людей, эти разбойники только и делают, что топят корабли Сантора. Или все же она в кои-то веки не солгала? Это был еще один вопрос, на который его величество желал получить ответ. Причем немедленно. А потом, разобравшись с Нахрефатом, он допросит и де Мартена.

Яна Громова

Марэя сидела на кровати как в воду опущенная. Ну или, если быть совсем точной, уныло левитировала над ней. Подозреваю, у меня вид был не лучше. Все пропало, все провалилось к крякам. Ни тебе свободы, ни артефакта. Еще и в шпионаже обвиняют. За что — непонятно.

Получается, де Мартен замешан в каких-то мутных махинациях? Ну или в каком-нибудь там придворном заговоре… Или они всех иноземных гостей здесь за врагов народа санторского принимают? А попадают всякие незадачливые попаданки. Вроде мары — не мары Яны.

Эх, печалька.

— Ян, и что теперь делать? — грустно осведомилось привидение.

— Не знаю, Маш. — Я тяжело вздохнула. — Честно, не знаю.

Наверное, единственное, что я могла сейчас сделать, — это связаться с Сельвеей по водоскайпу и обрисовать ситуацию. Черными такими красками.

А что еще оставалось? Надеяться на милость правителя? Да он же мар на дух не переносит! Но, может, хватит ума допросить Нахрефата. Главное, чтобы тот не артачился и сказал правду. Пообещал же Рас… ну то есть Рассарх Машкиному брату отыскать ту русалку. Значит, не совсем безнадежен. Да и ко мне вроде как что-то испытывает. Хотя не уверена, что это поможет вернуть Сердце океана и в принципе выжить. Теперь, когда он знает, что все это время я его обманывала.

И в общем-то продолжаю обманывать. Так ведь и не рассказала, что я как бы мара, но не то чтобы совсем мара-мара.

Действительно печалька.

Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что даже не сразу заметила появление в спальне инородного тела в лице его сиятельства де Мартена. Граф, словно еще одна Марэя, просто взял и просочился сквозь стену, а у меня чуть челюсть с кровати не улетела. И я с ней за компанию.

— Вы что, тоже умерли?!

И когда только успел? А может, его того? По-быстрому, без особых разбирательств взяли и казнили? Это уже не печаль, а целое печалище со всеми отсюда вытекающими.

Я испуганно вскочила с кровати. Все, надо отсюда выбираться! А то еще отправят следом за де Мартеном. Просачиваться сквозь стены.

А я совсем не горю желанием обзавестись таким умением!

— Почему умер? — нахмурился посланник. — Я очень даже жив и планирую оставаться в таком состоянии и дальше.

— Но как же стена?.. — ошеломленно пролепетала я.

Эмерик оглянулся:

— А, это. Так это заклинание. Оно делает меня невидимым и временно меняет структуру моего тела.

— Везет вам.

— Мари! — Де Мартен стремительно приблизился ко мне и протянул руку. — Нам надо уходить! Рассарх будто с цепи сорвался, арестовывает всех глахаррцев. Обвиняет моих земляков в каком-то заговоре. Теперь вот еще и ты пострадала.

— Нет, меня арестовали не из-за этого. Просто я…

Но посол меня перебил:

— Отношения между нашими королевствами всегда были напряженными, и я боюсь, как бы не полетели головы. В том числе и наши с тобой. Поэтому идем, я выведу тебя из дворца, помогу сбежать.

Я растерянно посмотрела на Машу. Призрачная мара кивала и жестикулировала, намекая, чтобы скорей соглашалась. Как уже успела заметить, она побаивалась Рассарха, а вот де Мартена просто обожала. Даже вчера, когда он отругал меня за полуночное свидание, русалка довольно краснела и говорила, что, раз ревнует, значит, любит.

А вот я… скорее, опасалась его сиятельства. Не потому, что по уши влюбилась в Рассарха. Просто чувства, которые вызывал у меня этот мужчина, когда мы с ним оставались наедине… В общем, не знаю, как это объяснить, но в иные моменты у меня от его взгляда по коже пробегал холод.

Я не прочь была совершить побег. Но вот сбегать с де Мартеном… Даже не знаю.

Эмерик снова протянул мне руку:

— Мари, пойдем.

— Если сбежим, это будет выглядеть так, словно мы с вами действительно в сговоре.

— А если останемся, то можем погибнуть!

— Рассарх не производит впечатление безумца, направо и налево размахивающего топором, — справедливости ради заметила я.

Почему-то вдруг стало обидно за короля, хотя по-хорошему мне следовало на него злиться. За то, что прикидывался тем, кем на самом деле не являлся. За то, что обвинял в том, в чем я уж точно не была виновата. А я тут его еще и защищаю.

Глупая Яна!