Король зимы

Нимуэ кивнула и пошла искать череп. Артур вновь пожал мне руку, затем подозвал своего слугу Хигвидда и попросил помочь ему освободиться от массивных чешуйчатых доспехов.

— Наденешь? — неожиданно спросил он меня.

— Я?

— Если враги не увидят здесь меня, они насторожатся, опасаясь угодить в ловушку, — пояснил он и улыбнулся. — Я бы попросил Саграмора, но его черное лицо намного заметнее твоего, Дерфель. Однако тебе придется обрезать свои длинные волосы и, может быть, немного укоротить бороду.

Я взял из рук Хигвидда доспехи и поразился их тяжести.

— Это большая честь для меня, — сказал я.

— Они тяжеловаты, — усмехнулся Артур. — Тебе будет жарко, а шлем помешает видеть то, что творится по сторонам. Потому тебе потребуются два человека, охраняющие с боков. — Он заметил мою неуверенность. — Может, попросить надеть их кого-нибудь другого?

— Нет-нет, лорд, — поспешил я возразить. — Я буду носить твои доспехи.

— Это опасно, — предупредил Артур.

— Я не бегу от опасности, лорд, — ответил я.

— Оставлю тебе и знамена, — продолжал Артур. — Горфиддид должен убедиться, что все его враги в одном месте. Это будет тяжелый бой, Дерфель.

— Галахад приведет подмогу, — уверил я его.

Он передал мне свой щит, накинул на плечи белый плащ и взял под уздцы Лламрей.

— Враг появится здесь днем, — говорил он, взбираясь в седло, затем подозвал Саграмора и продолжал: — Готовьтесь и бейтесь до конца. Встретимся, если победим. Если же нет, буду ждать встречи в Ином мире.

Он приказал своим людям седлать лошадей и двинулся на север.

А мы остались ждать великого сражения.

* * *

Чешуйчатые доспехи обременяли плечи, как коромысла, на которых женщины носили ведра с водой. Трудно было даже поднять руку с мечом.

Нимуэ обкорнала мои длинные волосы ножом и сожгла состриженные клочки, чтобы никто не смог через них наслать на меня зло и несчастья. Сам я, глядясь в щит Артура, как в зеркало, коротко подстриг бороду. Теперь шлем скрывал мою голову, будто раковина. Голос под забралом звучал глухо и отдавался в ушах. Нимуэ помогла привязать к руке щит и застегнуть ремни плаща. Я попробовал биться с Иссу древком копья и обнаружил, что стал ужасно неповоротливым.

— Страх придаст тебе ловкости, лорд, — сказал Исса, в десятый раз бухнув древком по гулкому шлему.

— Не сбей с макушки перья, — буркнул я.

— Зато выглядишь ты великолепно, лорд, — восхищался моим облачением Исса.

— Я буду великолепно выглядящим трупом, если ты не защитишь меня сбоку. — Я стянул с головы шлем и почувствовал облегчение. — Когда-то я мечтал об этих доспехах, — усмехнулся я. — Теперь отдал бы их за простую кожаную нагрудную пластину.

Работы предстояло много. Мы отвели подальше женщин и детей, укрепили завал, вырыли перед ним ров. Он был не так глубок, но заставил бы нападающих копьеносцев сбиться с шага и расстроил бы их ряды. Мы могли отступить за поваленные деревья, но здесь уже должны были стоять насмерть. Саграмор приказал воткнуть в землю между стволами деревьев захваченные копья воинов Валерина так, чтобы наконечники их, спрятанные среди ветвей, неожиданно жалили врага.

Меня беспокоил крутой открытый склон холма, с которого мы вчера обрушились на передовой отряд Горфиддида. Теперь он и сам мог, обойдя нас слева, оказаться над нами. У нас было сил удерживать высоту. Правда, Нимуэ утверждала, что в этом нет надобности. Она с помощью моих людей отрезала головы у мертвых копьеносцев Валерина, насадила их на захваченные копья, вогнала древки в землю и навесила пучки заговоренной травы, а потом разбросала между страшных шестов ветви тисового дерева. Это был частокол привидений — людей-пугал, заговоренных страшными заклятиями, которые мог бы преодолеть только друид. Потом Нимуэ принесла с холма маленькие пурпурные цветки вербены — защиту от ран — и раздала их копьеносцам. Целую ветку она сунула мне под доспехи.

Христиане возносили свои молитвы, а мы, язычники, просили помощи у наших богов. Кто-то кидал в реку монетку и, вытащив ее из воды, нес Нимуэ: ее касание превращало монетки в талисманы. Другие протягивали ей заячьи лапки, цветные змеиные камни или крошечные кремневые наконечники стрел — молнии эльфов. Я что есть силы нажимал на чешуйчатые доспехи, пока не ощутил впившуюся в грудь брошь Кайнвин. Потом опустился на колени и поцеловал землю, моля Митру даровать мне силу, смелость или достойную смерть. Некоторые из наших людей тянули хмельной мед, добытый ими в деревне. Я же не пил ничего, кроме воды. Затем мы проверили и заточили наши копья, мечи и стали ждать. Саграмор поймал прячущегося в лесу пастуха и, расспросив его, выяснил, что вверх по реке есть еще один брод, по которому враг может обойти нас с фланга.

Я напряженно ждал предстоящей битвы, но Нимуэ была спокойна.

— Мне нечего бояться, — сказала она. — Я претерпела Три Раны, и ничего страшного со мной уже не может случиться.

Мы сидели у реки неподалеку от мелкого брода. Отсюда, отступая к заслону из поваленных деревьев, мы начнем заманивать врага в долину, где его поджидает Артур.

— Кроме того, — добавила Нимуэ, — я под защитой Мерлина.