Король зимы

Только боги знали, что они сделали с Нимуэ, потому что она так никогда и не рассказала об этом. Но никаких рассказов и не требовалось. Они сделали то, что обычно творили солдаты с пленными женщинами, и оставили ее истекающей кровью и полупомешанной. А когда они обнаружили, что сокровищница Мерлина набита заплесневелой чепухой, а не золотом, ткнули головешку из костра в разоренные корзины. Из двери повалил дым. Я закутал голову полой куртки и ринулся сквозь удушающий дым в комнату Мерлина. Нимуэ лежала ничком, обхватив руками голову. Кровь заливала ее обнаженные ноги. Дым перехватывал дыхание, языки пламени плясали над коробками, пронзительно кричали кошки, со свистом хлопая крыльями, носились под потолком летучие мыши.

— Пойдем! — отчаянно вскричал я.

Нимуэ не двигалась.

Я подбежал к двери, ведущей в башню Мерлина, надеясь отыскать хоть какой-нибудь выход. Но, открыв дверь, обнаружил, что она ведет в замкнутую, без единого выхода, комнату. Мельком я успел заметить, что башня была совсем пуста, ничего, хоть отдаленно напоминающего таинственную сокровищницу. Голый земляной пол, четыре деревянные стены и дыра в кровле. Это была комната, открытая небесам, однако сквозь сгущающуюся пелену дыма я увидел на полпути к дымовому отверстию деревянную площадку, к которой вела прочная лестница. Сидя на этой площадке, Мерлин слушал шепот богов. Какое-то мгновение я смотрел на это священное место, но дым все усиливался, и это заставило меня действовать. Я бегом вернулся к Нимуэ, схватил с лежанки черный плащ и завернул в него мою подругу, словно больное животное. Вскинув на плечи узел с ее легким телом, я стал пробираться к двери. Огонь теперь ревел, и красные языки пламени жадно лизали сухое дерево стен. Из глаз моих лились слезы, легкие разрывало от дыма, повисшего в проеме двери. Я выломал кусок штукатурки, отогнул ивовый каркас, ударом ноги проделал в трухлявой стене дыру и протиснулся наружу. Свежий воздух, казалось, оживил Нимуэ. Она соскользнула с моего плеча и отняла руки от лица. Увидев, что сотворил с нею Гундлеус, я понял, почему так страшен был ее последний крик. Вместо глаза на ее лице зияла пустая впадина, заполненная кровью. Нимуэ снова закрыла рану окровавленной ладонью. Я схватил ее за свободную руку и потянул к ближайшей хижине.

Один из людей Гундлеуса увидел нас — разъяренный предводитель силурских воинов закричал, что ведьму надо взять живьем и кинуть в огонь. Началась погоня. Добежав до ближайшего пролома в частоколе, я обнаружил мертвого Хьюэла, добряка Хьюэла, он лежал рядом со сломанным костылем и с обнаженным мечом в руке. Я выхватил из его безжизненной руки меч и потащил Нимуэ вперед.

Мы домчались до крутого южного склона и съехали по скользкой траве. Нимуэ ошалела от боли, а я был вне себя от страха. Оказавшись у подножия Тора, мы, спотыкаясь, протащились мимо святого колодца, миновали сад христиан и через ольховую рощу сбежали вниз к тому месту, где рядом с рыбачьей хижиной стояла болотная лодка Хьюэла. Я толкнул Нимуэ в легкую, сделанную из связанных пучков тростника лодочку, оттолкнулся от деревянной пристани ясеневой палкой и направил лодку к расширяющемуся руслу реки. Люди Гундлеуса бежали вдоль деревянного помоста, пытаясь настичь нас, но я повернул лодку в сторону притока. Лигессак выпустил стрелу, однако мы были уже далеко, и стрела бесшумно погрузилась в темную воду. Позади нас виднелась вершина Тора — языки пламени плясали над крышами хижин, жадно пожирая соломенные кровли, черный дым курился над домом и башней Мерлина, поднимаясь в голубое небо.

Нимуэ свернулась калачиком на носу лодки, прикрывая одной рукой пустую глазницу.

— Я претерпела две Раны Мудрости, Дерфель, — прохрипела она. — Рану Тела и Рану Гордости. Осталось столкнуться с Безумием, и я стану такой же мудрой, как Мерлин.

Дикая улыбка исказила ее лицо, и мне показалось, что она уже заклята безумием.

— Мордред мертв, — сказал я, — мертвы Норвенна и Хьюэл.

Нимуэ, казалось, не слышала. По-моему, ее охватил восторг оттого, что удалось пройти две ступени на пути к мудрости.

Я повернул лодку в озеро Лиссы, огромное черное озеро на южной окраине болот. Там был Замок Эрмида, как называлось небольшое деревянное селение, усадьба вождя племени Эрмида. Его люди, надеялся я, помогут нам. Затем мы будем пробираться на юг, пока нас не скроет ночь или не встретятся друзья.

Наша тростниковая лодка скользила вдоль затененного деревьями причала Эрмида, когда я увидел других беглецов с Тора. Тут были и Моргана с Себилой, и Ралла с плачущим ребенком на руках. Была тут и Линет, ирландская девушка, которая рванулась к берегу, чтобы помочь Нимуэ. Никто не знал, что произошло с беднягой Пеллинором и Друиданом. Невдалеке столпились три плачущие служанки Норвенны, дюжина испуганных найденышей Мерлина и горстка изувеченных солдат Друидана.

— Нам нельзя оставаться здесь, — сказал я Моргане, — они ищут Нимуэ.

— Они ищут не Нимуэ, дурачок, — резко ответила Моргана. — Им нужен Мордред!

— Мордред мертв! — воскликнул я.